Кофе тем временем сварился, и я начала дегустацию замечательного напитка, одновременно приводя свои мысли в порядок. На меня сразу свалилось слишком много информации, и нужен был небольшой тайм-аут, чтобы хоть немного ее переварить. Я еще раз прокрутила свои разговоры с участниками вечеринки, мысленно выстраивая перед собой картину того, что происходило в квартире вчера вечером и ночью.
Значит, так: примерно до двенадцати все веселились, потом начали расползаться по разным комнатам. Дима с Олей в отдельную, Лисовский с Соней в смежную с залом, Эльвира ушла на балкон, а Беляков и Жанна с Олегом остались в зале. Потом Соня вышла от Лисовского, они с Эльвирой ушли на кухню, Жанна с Олегом гулять отправились, а Сергей Беляков в это время уже спал в кресле. Часа в два ночи с прогулки вернулись Олег с Жанной и легли спать. Чуть позже Соня с Эльвирой пришли с кухни и тоже уснули.
Я отхлебнула кофе, достала блокнот, открыла его на чистой странице и записала: «В начале третьего все спят». Эту запись я подчеркнула двумя жирными чертами. Теперь следовало разобраться с тем, кто что видел и слышал после того, как все легли спать. В первую очередь Соня слышала разговор на кухне и телефонный звонок. Жанна слышала, как кто-то ночью выходил из зала, и ей показалось, что это был Беляков, хотя твердо она в том не уверена и это могла быть, например, Соня, ходившая в туалет. Хотя вряд ли: диван, на котором спала Соня, и кресло, в котором ночевал Беляков, находятся в разных концах комнаты, поэтому сомнительно, чтобы Жанна их перепутала.
Дима, по его словам, спал, ничего не видел и не слышал. Хотя, по-моему, он врет. Дальше… Я сунула нос в протоколы допросов тех ребят, с которыми разговаривал Данилов, и выяснила, что почти все мирно спали и ничего не видели, не слышали, что и не удивительно после веселого вечера. Только в показаниях Эльвиры Сотниковой началось кое-что любопытное: по словам девушки, она проснулась около четырех часов утра и видела, как в комнату, смежную с залом, входил какой-то мужчина. К сожалению, ничего более определенного в протоколе написано не было, видимо, она тоже ни в чем не была уверена. А ночью, едва успев открыть глаза, повернулась на другой бок и снова уснула.
«Эх, свидетели, свидетели, — про себя вздохнула я, — ну чего бы вам не быть немножко повнимательнее! Насколько бы проще тогда стала жизнь частного детектива!» Ведь, судя по времени, тот, кого видела Эльвира, вполне может оказаться убийцей. Разглядела бы она его получше, считай, полдела было бы сделано. «Но, — оборвала я сама себя, — сожалеть о том, чего не произошло, глупо, так что, дорогая Татьяна Александровна, быстренько завязываем с этим бесполезным занятием и принимаемся оправдывать гордое звание лучшего частного детектива города Тарасова».
