— Не советую тебе с такими знакомиться.
— Ой, Тань, расскажи. Мне так интересно!
Ленка всегда отличалась чрезмерным любопытством, и я пообещала ей, что как-нибудь посвящу этому рассказу целый вечер. А пока мне необходимо побеседовать с учителями, которые вели предметы у Тани Гавриловой. И с Шизиком-Физиком-Динамитом тоже.
— Ой, Тань, ну ты как ребенок, ей-богу. Почему ты-то его по кличке зовешь?
— А похож, — рассмеялась я.
Ленка пригласила в учительскую всех преподавателей-предметников, которые вели уроки в классе, где училась Гаврилова, — нечто вроде малого педсовета. Меня она представила как сотрудника правоохранительных органов, занимающегося расследованием гибели ученицы их школы и поиском шантажиста, который, по всем признакам, и является убийцей Тани. Я не преминула продемонстрировать — мельком, разумеется, — свои липовые корочки. Так что беседа выглядела вполне официально. Даже пятиминутную перемену продлили на целых тридцать минут, чему дети были несказанно рады.
Все учителя, как один, подтвердили слова Ленки. Я не стану приводить беседы с ними полностью, а передам лишь беседу с Динамитом. Именно она показалась мне наиболее любопытной.
Роман Николаевич, немного нервный молодой человек, сначала чувствовал себя несколько не в своей тарелке, но мало-помалу успокоился и заговорил гладко, я бы даже сказала, чуточку по-книжному.
— Роман Николаевич, вы единственный учитель, который сумел найти подход к девочке с довольно сложным характером. У нее даже успеваемость повысилась. Как вам это удалось?
Роман Николаевич пожал плечами:
— Она вообще-то неплохой девочкой была. Просто когда у нее что-то не получалось, то она это дело сразу бросала. То есть я хочу сказать, что это чисто холерический тип характера. Формирование личности у детей с таким типом темперамента происходит довольно сложно. И необходим постоянный контроль, можно сказать, денный и нощный.
— И вы день и ночь занимались с ней физикой? — сама того не желая, съехидничала я. При этом кто-то из коллег Романа Николаевича тихонько хихикнул.
— Вы слышали, Татьяна Александровна, о таком понятии, как педагогика сотрудничества?
Ну, разумеется, имея подругой талантливую учительницу, такую, как Ленка-француженка, до безумия влюбленную в свою безденежную работу, я имела честь слышать о данной теории. Да если уж честно сказать, то мне Ленка этими «педагогиками сотрудничества», «музыкально-педагогическими концепциями Орфа» все уши просвистела. Она про нерадивого ученика может часами говорить. И при этом получается, что все они, нерадивые, и нерадивы-то лишь потому, что взрослые, которые занимаются их воспитанием, просто губят их детство, их светлое будущее. Короче, по Ленкиным рассуждениям выходит, что всему виной лишь взрослые вампиры, которые бездумно, но методично калечат юные души. Я скоро сама Макаренко стану.
