Я наклонилась и подняла с пола отчет. Громушкина больше не пыталась отнять его. Я преспокойно подошла к двери, открыла ее и, смерив «черную пиарщицу» презрительным взглядом, вышла прочь.
«Что ж, моя тезка оказалась неглупой девочкой, а вот у Вероники не хватило смелости признаться в покушении. Конечно, это ведь уже не игрушки, за это и срок можно схлопотать». Я все дальше удалялась от предвыборного штаба. Итак, мой клиент не пытался водить меня за нос, а значит, он свою жену не убивал.
* * *
— Послушай, дорогая, жду тебя здесь, жду, а ты пропала на целый час. Что ты с ней сделала? — спросил меня Папазян, когда я села в машину.
— С кем?
— С короткостриженой.
— Ничего. Просто поговорили.
— У тебя такой вид, что я подумал: ты ее наголо побрила. Ха-ха-ха. Шутка, — сказал, расплываясь в улыбке, Папазян.
— Гарик, как хорошо, что я тебя к этому делу подключила! Теперь я знаю, что Басманов чист…
— Танюша, это дело надо отметить, — лукаво прищурившись, сказал Папазян. — Как насчет коньячка? Золотая ты моя…
Я посмотрела на часы: маленькая стрелка миновала три часа. На этот раз время работало на меня.
— Гарик, тебе пора на работу, иначе твое начальство будет метать громы и молнии. — Я заметила, как опечалился Папазян, который, вероятно, совсем забыл о том, что у него есть основная работа и на шестнадцать ноль-ноль назначено важное совещание. — Я отвезу тебя в горуправу.
— Вот так всегда, — сетовал Папазян. — Гарик нужен всем только для того, чтобы следить, добывать информацию, повышать раскрываемость преступлений. Никто не скажет: «Гарик, ты очень интересный человек, давай посидим с тобой, выпьем коньячка, ну и так далее…»
— Гарик, ты очень интересный человек. Мы как-нибудь посидим с тобой, выпьем, но сейчас нам надо работать: и тебе, и мне…
— Ты всегда так говоришь: потом, потом, но ни разу это потом не наступало. Вот возьму в следующий раз и не буду тебе помогать! Папазян свою цену знает. — Гарик звонко щелкнул пальцами и на какое-то время замолчал. Когда же мы подъехали к отделению милиции, он снова подал свой голос: — Танюша, может, я пошлю к черту свое начальство, и мы поедем к тебе? Сладкая ты моя…
— Гарик, я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности на службе. Знаешь, я просто-напросто не прощу себе, если ты по моей милости получишь выговор или не получишь премии… Как-нибудь потом посидим с тобой, обещаю, а сейчас тебе надо идти.
Папазян безропотно попрощался со мной и отправился на нудную планерку. Я проводила его взглядом и завела мотор.
