Егоров вдруг потянул меня за руку.
— Куда? — спросила я.
— Посмотрите книгу дежурств, в которой мы расписываемся, когда заступаем на смену. В субботу, если не ошибаюсь, было двадцать пятое?
— Да.
— У меня график: сутки — трое, но я взял дополнительные дежурства, хотел денег подзаработать… Короче, последний месяц работаю через сутки.
— Хорошо. Пойдемте, посмотрим ваш журнал.
Не скрою: я была готова ко всему, даже к тому, что Егоров парит мне мозги для отвода глаз, а по дороге попытается сбежать. Но этого не произошло. Николай привел меня к диспетчеру, полной розовощекой даме лет сорока, поглядывающей на него с явным вожделением, и попросил ее показать журнал. Я с недоверием рассматривала подпись, но придраться было не к чему. На словах диспетчерша тоже подтвердила, что Егоров двадцать пятого июля дежурил и за всю смену никуда не отлучался, только за продуктами в круглосуточный мини-маркет, расположенный напротив, через дорогу.
Алиби вроде бы у Николая было, и в то же время оно казалось мне каким-то подтасованным. Я поговорила с другими работниками АЗС «Скорость-2000». Только у двоих смена приходилась на двадцать пятое число, но оба подтверждали, что Егоров никуда не отлучался. Я смотрела на Николая и понимала, что моя версия рассыпается, как карточный домик.
Мне вдруг вспомнилась двусмысленная подсказка двенадцатигранников: «С одной стороны, никто не делается злодеем без расчета и ожидаемой выгоды. А с другой стороны, не ошибается тот, кто ничего не делает, но только глупец упорствует в ошибке».
Проанализировав разговор с Николаем, я поняла, что лично он ни в чем не винил Наталью, даже, напротив, надеялся, что та бросит Басманова и вернется к нему. Вряд ли он хотел повторить судьбу отца и отправиться в тюрьму, да еще по более серьезной статье. От смерти любимой женщины ему не было никакой выгоды. В общем, копать дальше под Егорова не имело смысла, стоило проверить другого подозреваемого — Леву Казинца, поэтому я поехала в «Тарпластмет».
Мне было очень интересно, как продвигаются дела у Папазяна. Если кто-то считает, что вчерашнее покушение меня испугало и потому я не стала сама вплотную заниматься противоречивой фигурой Андрея Георгиевича, то этот кто-то ошибается.
Просто я не видела причин отказываться от помощи Гарика. Во-первых, я экономила свое время, а во-вторых, могла скрыть свой интерес к Басманову как к подозреваемому в убийстве жены. Могла, но сделала ли это? Журналистка, будь она неладна, вычислила Папазяна. Не расскажет ли она об этом тому, кто на меня покушался?
