Я промолчала и подождала, пока он свернет прямо к нужному мне дому. Увидев, что оказался в неизвестном для него месте, Володька забеспокоился и сразу заподозрил неладное.
— А куда мы едем? Ну-ка колись, какие у тебя планы? Ты не забывай, что мы оба безоружные.
— Я и не собираюсь стрелять, — ответила я, — мне просто нужно пообщаться с одним моим знакомым.
— У тебя все начинается с этого, — проворчал Володька, поняв, что и вторая часть благодарности откладывается на неопределенное время. Ему оставалось только одно, что он мог сделать: смириться и терпеливо ждать, когда я решу все свои дела.
Он это и сделал, не переставая вздыхать и строить страдальческие рожи в ветровое стекло.
Мы подъехали к дому Изольды Августовны и, как оказалось, вовремя. Она как раз вышла из подъезда и направилась в сторону дороги. Сперва она не обратила внимания на Володькину «семерку» и отступила на тротуар, чтобы пропустить нас. Но потом, взглянув в машину и увидев меня, вздрогнула и нахмурилась. Я сказала Володьке остановиться и вышла из машины, держа в руке сумочку.
— Еще раз здравствуйте, Изольда Августовна, — сказала я, — видите, снова пришлось встретиться. Мне бы хотелось разрешить с вами один вопрос.
— Извините, Танечка, мне очень некогда, — с каким-то внутренним вызовом произнесла Изольда Августовна, — я очень спешу. Давайте отложим наш разговор на потом, как мы с вами уже условились.
— Изольда Августовна, — настойчиво повторила я и достала сверток с деньгами, — после того как я ушла сегодня от вас, я обнаружила в своей сумке…
Я не успела досказать. Изольда Августовна, широко раскрыв глаза, отступила на шаг назад и потянула меня за рукав плаща.
— Вы что же, Танечка, собираетесь прямо на улице обсуждать эти вопросы? — шепотом спросила она меня, бросив из-за моего плеча взгляд на Володьку, сидевшего в машине.
— Мне кажется, что здесь какая-то ошибка, — произнесла я, пребывая в твердом желании вернуть деньги, объясниться раз и навсегда и закончить с этим делом.
— Ну знаете, Танечка! — Изольда Августовна внезапно выпрямилась и с неприязнью взглянула на меня. — Ну, знаете что, — повторила она, — в конце концов, мы с вами не уславливались ни на какую конкретную сумму. Я вообще могла ничего вам не давать, согласитесь.
Я удивленно взглянула на нее.
— Ну да, — с резким кивком головы повторила она, — вы просто вошли в мое положение, и я вам за это очень благодарна, поверьте мне. Я не отказываюсь от того, что вы совершили работу, сложную, да и опасную. Но все же имеет свои пределы. Я не могу заплатить вам больше, поверьте мне. Даже если бы очень хотела.
