— А большой срок тебе не дадут, — выпалил вдруг Володька, и мне пришлось отвлечься и посмотреть на него.
— Да, — энергично кивнул он головой, — все эти три кадра с точки зрения нормальных граждан очень даже не положительны. Распорядитель еще в советское время сидел по экономической статье, он тогда был директором чебуречной. А братки, вообще…
— Ты на колесах? — перебила я Володьку.
— …В лучшем случае получишь штраф, в худшем — условно… — все-таки закончил Володька свою речь и озадаченно посмотрел на меня. — Да, я на машине, а куда тебе надо?
— Вот отвезешь и посмотришь, — ответила я и отодвинула от себя чашку. — Кстати, поимей в виду, мне не нужен ни штраф, ни условный срок. И если ты сумел уговорить этих ребят прийти в милицию, то теперь уговори их, чтобы они согласились на полюбовное соглашение: я готова заплатить им за моральный ущерб… в размере одной минимальной зарплаты.
— Эх, ничего себе! — присвистнул Володька, но спорить не стал, заметив, что я к этому не расположена.
Он быстро убрал посуду обратно в ящик стола, и мы вышли из РОВД.
На служебной стоянке стояла темно-зеленая Володькина «семерка» — предмет его непонятной гордости. Подумаешь, «семерка», а вот у меня вчера была целая «девятка», и то я молчу!
Мы сели в машину, Володька, прослушав мои указания, взял курс на дом Изольды Августовны и после первого же светофора не выдержал. Похвалил себя несколько раз, а потом начал заводиться на целую речугу.
— Нет, Танька, ты должна оценить, какой я умный и предусмотрительный, — наверное, уже в пятый раз повторил Володька, очевидно, считая, что моего «мерси» ему маловато.
Я только зевнула на его слова и ничего не ответила. Надоело уже.
— Ты почему молчишь? — забеспокоился Володька, нагибаясь вперед и стараясь заглянуть мне в глаза. — Я сделал что-то не так? Ты скажи!
Эта фраза означала, что он зашел за похвалой уже с другой стороны, поэтому пришлось максимально ровным тоном ответить ему:
— Все так, ты молодец, я очень рада.
— Хм, — Володька подумал и решил, что сейчас самое время надуться и обидеться.
— Стараешься, стараешься, — с театральным страданием проговорил он, — и никакой благодарности. Э-эх, жисть-жистянка!.. Черт знает что, честное слово.
Выслушав его надрывное «э-эх!», я сама уже не выдержала и спросила:
— Ну ты какую хочешь получить от меня благодарность и где? Прямо в машине, что ли?
Володька вздрогнул и бросился в отступление:
— Ну почему сразу в машине. В машине только первую часть, а продолжение гм… гм… можно провести и у тебя в квартире…
