Они прыгнули и покатились по столику раньше, чем я успела понять, как же это у них получилось.
Застыли.
Я протянула руку и подняла их.
29+22+12.
«Ваше место там, куда влечет сердце. Там же Вас ждет и благополучие».
И куда же меня может влечь сердце? Вот, например, оно уже давно влечет меня на остров Пасхи. Очень уж любопытно посмотреть, не сдвинули ли с места этих огромных истуканов? Стоят ли они все так же, как их расставил Люцифер, или нашелся человек, посмеявшийся над его задумкой? Еще сердце влечет меня в Италию, поскольку нет ничего лучше в жару, чем кататься в гондоле по Венеции… Но ни на острове Пасхи, ни в Венеции Ритка не была. Я тоже, разве что во снах. В сны я с собой записки не беру. Значит, меня должно влечь куда-то поближе. Ах, конечно…
В кухне свистел чайник. Я же собиралась воспользоваться передышкой и выпить кофе! Как я могла забыть… Кофе — вечное влечение моего сердца… Кофе. Влечение.
Я побежала на кухню и подняла банку с «Бразеро». Йес!
Под ней лежал тот самый листок…
Простите, но теперь сердце влекло меня в сторону Первого Прокатного проезда.
* * *
— Почему бы тебе не объяснить мне, что происходит? — спросила Ритка у Павла. Он вскинул на нее глаза и передернул плечами.
— Ты думаешь, я сам это понимаю?
— Хорошо, но ведь ты можешь рассказать мне, почему она тут?
— Нет, — его голос стал сухим. — Когда-то ей причинили зло. И теперь ни ты, ни я не должны становиться на пути Кары.
— Ага, так у нее такая кличка, — улыбнулась Ритка, — Кара. Кара миа, да?
— Нет. Воплощение Кары Небес.
— Поэтому она шлепнула несчастного старикана?
— Поверь мне, она никого не убивала! — вскричал он.
— Откуда ж тебе знать? Ты за ней следил?
— Нет, — тихо пробормотал он. — Просто она не могла бы так поступить. Хотя Арташес и был во всем виноват. Если бы он тогда не…
Он остановился, взглянув на сразу заинтересовавшуюся Ритку подозрительно.
— Я не стану открывать тебе ее тайну. Не могу.
— Пожалуйста, не надо.
Ритка сделала вид, что это ее нисколько не интересует. К тому же, если говорить откровенно и без бравады, она стала испытывать паникерские настроения. Она бы очень дорого сейчас дала, если бы на пороге возникли Татьяна и Мельников с оружием и освободили бы ее отсюда. Если раньше у нее и сохранялись иллюзии на тот счет, что плененный ее красотой Павел освободит ее из темницы, то теперь она была вынуждена признать, что он находится под каблуком у этой противной «Кары», и даже высокое чувство огромной любви его из-под этого каблука-шпильки не выгонит. К тому же Ритка была готова признать, что мерзкая «Кара» — киднепперша является самой красивой женщиной из всех когда-либо ею виденных. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Павел от нее без ума. Куда уж Ритке, даже с ее фигуркой топ-модели?
