Он сделал это со смехом, и получилось как нельзя лучше, потому что был в прекрасном настроении и от уже выпитого, и, как он объявил во всеуслышание, от сегодняшнего торжественного дня.
Накрытого стола, обычного в таких случаях, не было. И гости одеты были просто. Располагаться предложено было в гостиной, на первом этаже, кому где нравится. Бар с батареей бутылок и разного рода хрустальными емкостями для питья был здесь же, а стол с закусками стоял в углу, чтобы не мешал, не путался под ногами публики. Угощались сами, кто, когда и сколько хотел. Звучала музыка. Вполне приличные, хоть и разностильные вещи. Мало-помалу разговор стал всеобщим и вскоре коснулся причин, заставивших сельского отшельника, как собравшиеся назвали Валерия, нарушить свое уединение.
— Причины… Причины есть, — воскликнул он слегка заплетающимся языком, — сегодня у меня торжественный день.
Так я вам и сказал! — смеялся Валерий, не отвечая на вопросы, и тут вступила Валентина:
— Не лезьте с вопросами, не спугните настроение хозяина. В последнее время нечасто удается видеть его таким беззаботным.
— Хозяина с некоторых пор вообще нечасто удается видеть! — поддержал ее длинный, как верста коломенская, мужик с седыми висками, сидящий прямо на полу и держащий возле себя сразу два фужера с напитками разной крепости.
— Теперь этому конец! — Валерий рассмеялся и чмокнул в щеку подошедшую к нему Валентину. — Все теперь вернется на круги своя. Потому что, ребята, сегодня у меня праздник избавления от страха.
— Ты что, дружище, курс лечения у психиатра прошел, что ли? — поинтересовалась единственная из всех разряженная в пух и прах девица, сидящая на коленях у молоденького парнишки со скучающим и высокомерным выражением лица.
Видел ее где-то Женька. Может быть, по телевизору?
— Отнюдь нет! — Валерий потряс рукой, и Валентина с поспешностью, как показалось Женьке, сунула ему в руку бокал. — Так что принимаю поздравления! — быстренько закруглился он и выпил.
«И чего допытываются? — с неприязнью подумал Женька. — Им что, своих страхов и неприятностей мало? У меня хватает. Чужие на фиг не нужны».
Во внутреннем кармане кожаной рокерской куртки, с которой он не пожелал расстаться, лежал и грел душу флакончик с первоклассной ханкой, а в боковом хрустел упаковкой шприц. Зелье, захваченное на случай скуки, похоже, могло пригодиться. Но позже. Поэтому и пил он немного, несмотря на обилие спиртного, — приберегал здоровье для лучшего кайфа и оставался трезвее многих.
