— Я впервые здесь, так что извини, Евгений, мою неосведомленность.
— Хорошо, хорошо, извиняю, — он опять взмахнул рукой. — Проваливай!
— Это нетрудно. Хорошо, я уйду. Но завтра вместо меня тебя навестят менты, и от них ты вот так не отмахнешься. Я пришла тебя предупредить. Или даже помочь, если сторгуемся.
— Чего? — скривился он недоверчиво. — Менты? С какой стати? Что-то ты мне здесь гонишь совсем не то…
Хорошо, джазмен, отлично. Твоя растерянность меня радует. Еще бы увериться, что стреляю я не холостыми патронами и не в белый свет как в копеечку.
Он, забыв закрыть рот и не сводя с меня прищуренных глаз, попятился и, наткнувшись на стоявший у стены драный, не в одном месте прожженный диван, плюхнулся на него и только тогда вновь обрел дар речи.
— Кто ты такая вообще? Откуда взялась? Чего тебе надо?
Я прошла к грязному столу с почерневшими круглыми следами от стаканов и бутылок и, развернув к дивану стул, села напротив него.
Голоса из коридора и звучавшая в отдалении музыка доносились сюда глухо. Гудел и помаргивал одной из двух голубых ламп светильник, прикрученный проволокой к трубе, идущей по стене под потолком. Над головой Евгения с многоцветной афиши щерилась белозубой улыбкой какая-то джаз-звезда, окруженная световыми бликами.
— Ты что так напугался? — спросила я его тихо, и он усмехнулся, покачал головой. Судя по всему, попытался взять себя в руки, потому что глаза его опять стали насмешливо-колючими.
— Ты меня на испуг берешь!
Он повернул голову набок и смотрел теперь высокомерно и недоверчиво. Еще немного, и вернется к нему вся его злая самоуверенность.
— Ты сама из «конторы», вот что. Благодетельница!
— Ага! И явилась сюда, чтобы завербовать тебя осведомителем по делишкам здешнего мелкого дерьма!
Я позволила себе холодную усмешку, и она на него хорошо подействовала. Говорили мы теперь на равных. Вернее, говорила я, а он слушал, не делая попыток послать меня куда подальше.
— «Контора» плотно взялась за героин, от которого недавно умер твой дружок, Рогов Валерий. А меня интересует он сам и его смерть. Я с тобой предельно откровенна, Ребро. Менты перебрали всех участников вечеринки, после которой умер Валера, и остановились на тебе как на возможном поставщике героина.
— Ты чушь порешь, подруга, — пробасил он уже совсем в своей манере, как там, в зале, когда просил меня подвинуться. — Я — и героин? Смешно! Тем более что менты со мной уже разговаривали. И именно про смерть Валерки.
