— И ты разболтала все это своей сестре Римме, так?
— Вы же знаете, зачем спрашивать?
— И о том, что драгоценная вещица лежит в таком общедоступном месте, как ящик комода: бери — не хочу?
— При чем тут «бери»? — возмутилась Вероника. — Да, я удивилась, что ящичек даже не запирается, и сказала об этом Римме, что тут такого? Не думаете же вы, что это Римма обокрала Варвару Петровну!
— Скорее всего не она. Но вот что я действительно думаю — беда случилась именно из-за того, что ты распустила язык! Это называется «по секрету всему свету». Ты шепнула сестре, та еще кому-нибудь — дочке или другу…
— Эх, Верунчик, Верунчик… — сокрушенно вставил в нашу перепалку мужчина.
— Никому она не шептала, вы знаете! Римма ничего никому не говорила: она пообещала хранить эту тайну. Значит, «Поцелуй розы» украли не из-за меня.
— Мне бы твою уверенность…
Я смерила ее таким выразительным взглядом, что встрепенулся даже Андрей.
— Танечка, ты нас скоро отпустишь? Шеф нас убьет за опоздание.
Я отпустила их поистине королевским жестом.
— Идите, вы мне больше не нужны. Только прошу тебя, Андрей: объясни своей «невесте», что если она и на этот раз не сможет удержать язычок за зубами, разболтает о нашем сегодняшнем разговоре, — то я ей не завидую!
— Она все осознала. Правда, Верунчик?
Вместо ответа Верунчик встала из-за стола, процедила мне «до свиданья», а своему Эндрю — «я подожду тебя на улице». И, покачивая расклешенными полами норковой шубки, выплыла из кафе с видом оскорбленной добродетели.
Рубиньш проводил ее долгим взглядом, который о многом мог сказать человеку понимающему. Потом, не глядя, прикрыл мою лежащую на столе руку своей ладонью. Этим жестом он как бы «зацепился» за меня и тогда уже смог оторвать свои синие глаза от коричневой шубки.
— Спасибо тебе, Танечка.
— За что? Дело еще не раскрыто!
— Да я не про дело. Я вообще… Ты знаешь, — вдруг начал он без всякого перехода и почему-то опустил глаза, — а мы с Верой решили и на самом деле того… Понимаешь? Там, в «КПЗ» у ментов, я вдруг понял, что она мне нужна. Что никого ближе у меня нет. В общем, не стану я бабушку обманывать, Танечка. Пусть она спит спокойно: женюсь, женюсь!
Мой клиент улыбнулся той самой своей славной улыбкой, которой он меня сразу подкупил: детской, незащищенной и в то же время мужественной. Я на миг пожалела, что он не мой. Но — только на один миг.
— Что ж, поздравляю, господин клиент! — Я чмокнула его в щеку. — Не буду скрывать, как я ей завидую…
