Остатки сна разлетелись под учащенными ударами моего сердца. Я мгновенно вспомнила фото из альбома покойной старушки, сияние благородных камней на фоне черного бархата… «Этой брошки больше нет, Танечка… Сгорела при пожаре на старой квартире бабушки…» Неужели?..
— Знаешь, как ее зовут, дорогая? «Поцелуй розы»!
— Гарик! Ты даже не представляешь, до чего это славная новость, капитан! Да тут не то что танцевать надо, а…
— Ловлю на слове, — гоготнул Папазян.
— Дорогой ты мой! — Я пропустила мимо ушей его намек. — А нельзя потрясти этого скупщика, чтобы из него вывалилось имя продавца?
— Обижаешь, старушка. Уже потрясли, только ничего из него не вывалилось, кроме дерьма… Этот тип, продавец, принял меры предосторожности. Словом, никто его не видел и не знает и ничего о нем сказать не может.
— Черт! Неужели так уж и нельзя найти оборванный конец этой ниточки?
— Вай-вай-вай, коллега… — вздохнул капитан. — Ты думаешь, у Гарика только и забот, что ассистировать одной самонадеянной и неблагодарной частной сыщице?! К тому же без санкции подполковника, ты ж его знаешь…
— Но я знаю и тебя, лучший сыщик нашего времени! — авансом отвесила я ему.
— Грубая лесть, дорогая. Так вот: продавцом порадовать тебя пока не могу, а вот про сам «Поцелуйчик» я кое-что разузнал на досуге. Эта штуковина, Таня-джан, и вправду стоит целое состояние. Последний владелец брошки, один из графов Галицких, богатый петербургский магнат и коллекционер, приобрел ее в подарок дочери. Сорок семь великолепных брильянтов в платиновой оправе, самый большой — четырнадцать карат… Ты там не уснула, старушка?
— Нет. Просто пытаюсь представить себе сорок семь брильянтов в платиновой оправе.
— А, ну-ну. После революции следы сокровища потерялись. Известно, что среди драгоценностей, конфискованных у Галицких, «Поцелуя розы» не было. Во всех каталогах брошка значится бесследно утраченной. Но сдается мне, Таня-джан, что у тебя есть шанс увидеть бесценную пару влюбленных розочек не умозрительно, а воочию. Что, если все эти десятилетия она тихонько лежала себе в шкатулке Варвары Петровны Прониной, которая имеет какое-то отношение к тем Галицким? Твоему Рубиньшу ведь известна фамилия бабусиных предков…
— …И что, если именно этот «Поцелуйчик» стал причиной «сердечного приступа» старушки, хочешь ты сказать? Во голова: прямо мои мысли читает!
— Приходится, приходится… Ладно, старушка, это была тебе информация к размышлению. Будет конкретика — звякну. А у тебя что там с этими Гаджиевыми-Джафаровыми?
