— Не как мужчину, — призналась я, — а как экспериментатора.
— Не понял! — Он еще раз огляделся и сделал шаг ко мне. Я не пошевелилась, пошевелился ствол моего «макарова».
— Вы сядьте, Вова, и слушайте, а я буду говорить, — тихо произнесла я. — При малейшем движении в мою сторону стреляю без предупреждения.
Прокопенко внимательно посмотрел на меня и решил в такие игры не играть. Он отошел и сел на стул, стоящий напротив дивана.
— Вы что-то хотите мне сообщить? — спросил он.
— Нет, я так развлекаюсь, — ласково пояснила я, присаживаясь на диван и не опуская пистолета, — я дама одинокая, и вечерние посиделки с геем для меня самое удовольствие.
Володя промолчал и только криво ухмыльнулся.
— Сразу сообщаю новость, — начала я, — по моему звонку в ваш поганый клубик уже выехали ребята из ОМОНа. Как бы Жорик после моего вмешательства ни старался спрятать следы своей деятельности или замаскировать их, доказательств будет найдено достаточно. Кроме того, кассета с записью с вами, юноша, в главной роли уже мною изъята, и если мы не договоримся, то у вас есть прекрасный шанс пройти как минимум свидетелем по этому делу. А ведь еще предстоит посидеть в сизо, а там так неинтересно для специалистов вашего профиля. Пожалуй, что и потанцевать не придется. Люди там малокультурные, контингент специфический. — Я сокрушенно покачала головой, наблюдая как багровеет красивая физиономия Вовы.
— Где же Бутман тебя откопал, поганку такую, — пробормотал он, — ты все еще не сказала, чего ты хочешь. Или ты просто балдеешь от того, что можно вот так посидеть с пистолетом и покривляться? Как ты нашла его, кстати? И как ты сюда попала?
Я сообразила, что Прокопенко подумал, будто у меня в руке его пистолет, и от этого мне стало одновременно и легче, и обиднее.
Хорошо, что он случайно проговорился, что у него с собою нет оружия, но плохо, что я не сумела найти ствол. Непростительно, Таня, прослабила.
— Я хочу, чтобы вы мне честно ответили на несколько вопросов, потом мы придем к общему мнению, и я уйду отсюда. С кассетой, разумеется. Она мне станет гарантией, что вы будете соблюдать наше соглашение, к которому мы сейчас должны прийти.
Вова Прокопенко молчал и смотрел на меня, ожидая продолжения.
Я уселась удобнее и спросила:
— Итак, вопрос первый: что вам нужно от Антонины?
— А кто это? — Вова честно поднял глаза к потолку и наморщил лобик. — Не помню такую.
Я левой рукой зацепила со стола несколько фотографий и бросила ему. Он, поймав их на лету, поднял на меня удивленные глаза:
