Интересно, что здесь делает мой Вова Прокопенко?
Мы с Бутманом задержались на входе в зал, он пошептался с нахмуренным парнем в темном костюме, заплатил ему за входные билеты, и мы прошли к пустующему столику справа.
Бутман, тут же наобещав мне вина и закусок, куда-то умчался, и я, не успев даже сказать ничего против, осталась в одиночестве.
Хмурый неопрятный толстяк примерно сорока лет, до этого бродивший по залу, вдруг подошел ко мне и, молча поморгав, тихо поинтересовался, какого черта я здесь делаю.
Я только успела открыть рот, как проходящий мимо охранник высказался за меня:
— Ее Бутман приволок. Сам видел.
— А-а-а, ну-ну, — проговорил толстяк и, скользнув взглядом по моим ногам, отошел, не сказав больше ни слова.
Несколько парней и девушек, громко переговариваясь и пересмеиваясь, потягивали вино за соседним столиком.
Вся атмосфера «Варежки» постепенно накалялась от какого-то ожидания.
Примчался Бутман и, громко дыша, сел рядом со мною.
— Еще не принесли? — удивленно спросил он, оглядывая пустой стол. — Вот козлы, блин! Вы только не волнуйтесь, Танюша, сейчас притащат!
Я не ответила, продолжая скромненько высиживать, сложив ручки на сумке, где у меня надежно прощупывался пистолет, и высматривала своего любезного друга Вову Прокопенко.
А его нигде не было видно!
Эстрада осветилась прожектором, до этого таившимся в темном углу зала.
Дыша на меня усиленно пережевываемым «Орбитом», Бутман прижался ко мне и стал доказывать, что вот-вот сейчас самое интересное и начнется.
Я слегка отстранилась, Бутман собрался возразить, но тут подошла непонятная фигура и стала с подноса выставлять на стол его заказ.
— А алкоголь? — громко спросил Бутман и радостно крякнул, увидев бутылку розового «бордо». — Все, вали отсюда, — махнул он официанту.
Я наконец-то разглядела то чудо, которое нас обслуживало. Это была девушка… кажется. Она была в закрытом купальнике, а, пардон, пониже пупка у нее была прикреплена веселенькая висюлька из розовой резины, имитирующая фаллос.
Я задумчиво смотрела вслед официанту, пока он — или она, уже не знаю — не почувствовал мой взгляд.
Официант повернулся и послал мне воздушный поцелуй. Это меня отрезвило, и я обратила внимание на эстраду.
Там уже обозначились в освещенном прожектором пятачке две девушки в купальниках и, поставив на краю эстрады стул, принялись довольно-таки вульгарно изображать лесбийскую любовь.
Не знаю, как других, а меня больше всего интересовало, хорошо ли выметена эта эстрада, и если нет, то как себя чувствуют девушки?
