— Слушай, пойдем перекусим, что-то у меня аппетит разыгрался.
Ее предложение оказалось удивительно созвучным требованиям моего желудка.
Лариса пригласила меня к себе. Но, сославшись на головную боль, я отправилась в свою комнату. Мне необходимо было побыть в одиночестве. По пути я зашла к бабе Маше и выпросила у нее целый кофейник натурального кофе. Мне не хватало только любимых магических косточек, чтобы почувствовать себя, как дома.
Подходил к концу второй день моего пребывания в заповеднике. Сегодняшний разговор с Ларисой расставил все точки над «i» в моих представлениях о месте нашего заточения.
Теперь я не сомневалась, что все девушки, по собственной воле приехавшие в заповедник, совершили непоправимую ошибку. Пути назад у них не было!
— Добро пожаловать в ад, — сказал мне Вольдемар два дня назад и был недалек от истины. «Оставь надежду, всяк сюда входящий», — гласит, по преданию, надпись над адскими вратами. Но там тебя по крайней мере предупреждают об этом. Особое коварство Вольдемара и компании заключалось в том, что они не лишали своих пленниц надежды. Каждая приходила сюда за своим. Кто-то в надежде заработать, кто-то на время спрятаться от жизненных невзгод. Жизнь до заповедника для большинства из них складывалась непросто.
Но для каждой из них, может быть, кроме Эли, это было временным «вложением капитала», под хорошие проценты. К несчастью, в качестве капитала они предлагали хозяевам свою красоту, свою молодость и, в конечном итоге, свою жизнь.
Девочки, в надежде на щедрое вознаграждение, наслаждались всеми преимуществами своего нынешнего беззаботно-сытого существования. Забыв, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Дверца мышеловки за ними захлопнулась. Жирный кот мог довольно потирать свои лапы. Прилетевшие на яркий огонек ночные бабочки должны были заживо сгореть в его веселом пламени.
— В заповеднике убивают не всех. Во всяком случае, не сразу, — сказала мне сегодня утром Эля, и только теперь я начинала понимать, что она имела в виду.
Пресловутый «год и один день» был такой же ложью, как и все остальное.
— Главное — не дать себя уговорить на второй срок, — сказала мне Лариса, — а попытки такие будут.
Видимо, она знала, о чем говорила. Наверняка незадолго до окончания «срока» начиналась целенаправленная обработка девушек. Я не знала пока, какие употребляются при этом методы, но догадывалась, что в ход могли пойти богатые посулы, блестящие перспективы. Не забывала я и о «химической обработке» — наркотики чуть ли не навязывались девочкам, не говоря об алкогольных напитках, которые для большинства из них уже стали ежедневной потребностью.
