Решив пока не рисковать, я опять сменила тактику и снова ставила на «красное» и «черное», несколько увеличив ставки. Через некоторое время я заметила, что Вольдемар стал играть против меня: если я ставила на «красное», то он тут же ставил на «черное», и наоборот. Так постепенно мы начали «тонкую французскую игру» без слов. Если выигрывал он, а я проигрывала, Вольдемар жестом просил у меня прощения. Когда выигрывала я, он посылал мне свои поздравления в ответ на мой торжествующий взгляд. Этот довольно традиционный рулеточный флирт уже связал нас с Вольдемаром невидимой нитью.
Потом уже Вольдемар изменил свою тактику. Он перешел на мою сторону стола и стал повторять мои ставки. Теперь мы играли «за одну команду». Если выигрывал он, то выигрывала и я. То же в случае проигрыша.
Наконец Вольдемар предпринял довольно смелый тактический ход в нашей с ним игре. Мы оба поставили на «красное», но в последний момент он неожиданно переложил наши фишки на число 13 и утроил ставки. Сатана был явно на его стороне, и мы выиграли целую кучу денег. Я посмотрела на него с восхищением, на что он ответил ласковым рукопожатием.
— Мне кажется, это необходимо отпраздновать, — нарушил он наш молчаливый заговор.
— Я угощаю, — кокетливо заявила я.
— Позвольте вам этого не позволить, — категорически, но мягко отпарировал он.
Трудно сказать, кому принадлежал сценарий нашей игры, но одно могу сказать наверняка: играли достойные соперники. Вольдемар не позволил себе ни одного прокола. Я имела дело с профессионалом.
Мы отправились к стойке бара. И там Вольдемар предложил мне познакомиться. Бармен поставил перед нами по бокалу шампанского, хорошо зная вкус и привычки постоянного клиента.
— Итак, она звалась… — продекламировал Вольдемар, поднимая бокал.
— Меня на самом деле зовут Татьяной, — рассмеялась я.
— Я, к сожалению, не Евгений Онегин, но у меня тоже достаточно известное имя, — улыбнулся он в ответ. — Владимир Ильич, но для вас, Танечка, просто Вольдемар.
Беседовать с ним было легко и просто. Вольдемар за словом в карман не лез и, насколько я поняла, мог поддержать беседу на любую тему. Он с легкостью переходил от теории игр к классической музыке и от звезд Голливуда к новинкам современной литературы. Кроме того, по его словам, он в совершенстве владел английским и играл на фортепиано.
О своих доходах он предпочитал не говорить, но при общении с ним становилось понятно, что материальных проблем у него нет.
