— Лена, ты же знаешь, как я отношусь к Светлане. Она просто друг жизни…
— Хи-хи, такой суровый друг!
— Ну, перестань… Мы же хотели побеседовать о приятном, выпить… расслабиться.
— Давай доставай шампанское, наливай!
Хлопнула пробка. Было слышно, как жидкость льется в фужеры. Потом они чокнулись, выпили… Затем послышались какие-то не совсем понятные звуки… «Целуются, — решила я. — Скоро надо ждать развязки».
Они еще немного повозились, посопели, и Елена задыхающимся голосом проворковала:
— Ну, Петя, нельзя же так сразу… А что я скажу Алексею?
— Да пошел он… Дурак и аферист. Он тебя недостоин. Ну, Леночка…
— Подожди, мне надо возбудиться…
— Так я сейчас тебе… у-м-м… все сделаю…
— Нет, Петя… Сначала давай кино посмотрим, ну, порнушку… Я после этого вся пылаю!
— Как хочешь, дорогая, а у тебя есть кассета?
— Да еще какая! Сейчас.
Я слышала, как Елена вставила кассету, вспыхнул экран телевизора… Через пять секунд раздался рев Балбердина:
— Что это такое? Откуда? Сумасшедший дом! Выключи, Елена, умоляю… Нельзя же так… Где ты взяла… Что это значит! — он непрерывно орал и бегал по комнате.
И тут вошла я. Балбердин еще где-то с полминуты бегал от стены к стене, абсолютно не замечая меня и выкрикивая какие-то слова. Но вдруг остановился передо мной, как вкопанный, и с тупым изумлением открыл рот:
— Лена… Кто это? — он машинально стал застегивать брюки, рубашки на нем уже не было.
— Моя подруга, — спокойно ответила Лена и закурила.
— Н-ничего не понимаю… Зачем это?.. Вы хотите вдвоем, то есть втроем, да? — он плотоядно улыбнулся и немного воспрял. — Елена, да выключи ты эту дрянь, — махнул он в сторону экрана.
— Почему же дрянь, — нежно пропела я, — мне так, например, очень нравится. Особенно ваша роль в фильме — такая мужественная, непосредственная, даже возбуждающая, — я потрогала свои груди.
Балбердин стоял, дурацки распахнув рот.
— Вы просто маэстро группового секса, в вас дремлет необычайный, вулканический талант. Его нельзя таить от нуждающихся в любви масс!
— Да я… не то чтобы, — он то краснел, то бледнел…
— Не стесняйтесь, — несло меня напропалую, — мы будем активно пропагандировать ваши достоинства, и первый человек, который познакомится с новыми гранями вашего гения, — это ваша жена Света. Она наверняка станет благодарным зрителем.
Балбердин тяжело бухнулся на стул. Елена сидела на диване, поправляя прическу, и тряслась от безудержного внутреннего хохота.
— Отдайте кассету! — глухо с угрозой в голосе проронил мой невольный гость. — Я убью вас.
