Кульбицкий нагнулся, чтобы отодвинуть запор и поднять крышку, но вдруг услышал резкий приказ:
— Стоять! Руки за голову, иначе стреляю! — Кульбицкий медленно распрямился, и в глазах его отразились попеременно удивление и страх.
* * *
Я стояла в дверях кухни, целясь бизнесмену в переносицу.
— Добрый, добрый вечер, дорогой полуклиент! — радостным тоном воскликнула я. — Какая счастливая и неожиданная встреча! Позволь полюбопытствовать, что ты собирался отыскать в погребе?
— Т-ты откуда в-взялась? — он никак не мог взять себя в руки. — Там кто-то кричит, — он показал пальцем вниз.
— Я приехала в гости к Елене и вижу, ты зачем-то полез куда не следует. Поэтому давай-ка пойдем в комнату и поговорим. — Я повела стволом газового пистолета в сторону.
Кульбицкий покорно пошел впереди меня, явно сломленный и уничтоженный неожиданно сложившейся ситуацией, не собираясь оказывать никакого сопротивления. Об этом красноречиво свидетельствовала его сгорбившаяся спина и опущенная голова. Однако я по прежнему опыту знала, что не следует недооценивать врага, пока он не обезврежен. Потому и была начеку. Мы расположились в комнате с камином, который ввиду жары, естественно, не топился. Алексей обреченно упал в кресло, а я встала напротив, не опуская руки с пистолетом. Вслед за нами в комнату вошла Елена. В руках она зачем-то держала заветную бутылочку. Кульбицкий тяжело посмотрел на подругу и глухо произнес:
— Ты, стерва, предала меня.
— А за стерву, блядун поганый, вот тебе! — она подскочила к креслу и ударила Алексея бутылкой по голове. Я даже не успела среагировать, все произошло, как в замедленной киносъемке, но в одну секунду.
Его тело обмякло, а темно-бурая жидкость стекала с головы по груди и заливала кресло под ним.
— О боже, ты же убила его! — закричала я и бросилась тормошить Алексея. Тот не подавал признаков жизни, голова была рассечена, но, к счастью, не сильно. Похоже, очухается.
— Так ему и надо, скоту, — с горечью произнесла Елена и медленно вышла из комнаты.
После нескольких манипуляций с телом и вылитых на голову кружек холодной воды мой клиент, кажется, стал оживать. Я пересадила его в более сухое место, при этом с удовольствием вдыхая тонкий аромат вина, употребленного не по назначению. На Кульбицкого было жалко смотреть — он напоминал мокрую общипанную курицу.
Прошло еще минут тридцать. За это время я успела выпить кофе, успокоить Елену, рыдавшую в спальне, и наконец можно было начинать разговор.
