Задняя дверь вдруг открылась, так что я подскочила. Кисточка с красной краской скользнула по бумаге, так что у бедного Товии оказалось огромное мускулистое бедро.
– Доброе утро, Красная Шапочка, – сказал отец, дергая меня за красный шерстяной капюшон.
Я постаралась изобразить пай-девочку.
– Привет, папа! – Я улыбнулась, промакивая рисунок бумажным платком.
Я в ужасе ждала, что отец заметит новые краски, купленные на украденные деньги за уроки математики.
– Что, испортила картинку? – Отец включил чайник, чтобы заварить и себе чаю.
– Ты вошел так неожиданно. Я думала, ты еще спишь. – Я поскорее закрыла коробку с красками, чтобы он не заметил, какие они новые.
– Я выходил в сад подышать, – Отец продемонстрировал глубокий вдох и выдох. – Прочистить легкие.
Он развел руками и хлопнул себя по груди в знак того, что прекрасно себя чувствует. На самом деле выглядел он ужасно – весь бледный, осунувшийся, а лицо такое напряженное, что видно было, как бьются жилки на веке и на виске. На нем была старая безрукавка, когда-то зеленая, а теперь странного болотного цвета. Рукава рубашки были закатаны с обычной отцовской тщательностью. Из-под них выглядывали голые руки, до того худые, что набрякшие вены, казалось, вот-вот прорвут кожу.
– Ты себя хорошо чувствуешь, папа?
– Ну конечно! – Он возмущенно посмотрел на меня. – Даже разрумянился!
Никакого румянца на его серой коже не было и в помине.
– А что это у тебя за странные головокружения? – Я решила воспользоваться случаем.
Это была ошибка.
– Что это тебе мать наговорила? Я совершенно здоров! Подумаешь, голова на минуту закружилась, так она уже подняла панику. – Отец подозрительно прищурился. – Она небось и тебя вербовала для своей кампании «отведем-его-к-врачу»?
– Что? – Я изобразила недоумение и попыталась сменить тему: – Что тебе сделать на завтрак, папа? Гренки? Яйцо сварить?
– Нет уж, ты его лучше не вари, Пруденс. Оно у тебя будет или совсем жидкое, или твердое, как камень. – Папа сам поставил кастрюльку с яйцом на плиту. – Ты бы училась у матери.
Отец был убежденным холостяком, пока мама не проложила путь к его сердцу своими йоркширскими пудингами и тортами на патоке. Я знаю, что она отлично готовит, но ненавижу всю эту традиционную британскую домашнюю кухню с пирожками, ватрушками, соусами и кремами из подручных продуктов. Мне куда больше по вкусу полуфабрикаты и готовая еда из ресторанов.
Мы с Грейс знаем наизусть меню китайского кафе «Кам-Тонг» и «Руби-карри-хауза» в нашем торговом центре, но нам ни разу не позволили там пообедать. Нам даже ни разу не удалось попробовать что-нибудь из «Пиццы навынос» на углу, хотя мы с Грейс часами просиживали над брошенными в почтовый ящик рекламными буклетами, выбирая идеальное сочетание начинок. Единственная готовая еда, которая допускалась у нас в доме, – это рыба с картошкой из ларька раз в месяц, и то в прошлый раз нам ее не досталось, потому что отец заявил, будто печеночный приступ у него был «от этой жирной гадости».
