Я пыталась высвободить ногу и договориться с ней по-хорошему, но не тут-то было. Эта вредина присосалась, как клещ.
Я пятилась к калитке, глядя ей прямо в глаза и тщетно пытаясь ее успокоить. Консенсус не был достигнут. Я на нее замахнулась.
Собачонка, напугавшись и еще больше разозлившись, рванула мою штанину и выдрала клок. Удовлетворенная результатом своей деятельности, шавка наконец-то истошно залаяла. А я пулей выскочила на улицу и захлопнула калитку перед ее носом.
Собака сразу же потеряла ко мне интерес и замолчала, видимо, в ожидании новой жертвы.
Бывают же такие паскудные собачонки, которые, помалкивая, специально заманивают свою жертву. А потом наказывают ее.
Зато я сделала определенные выводы. Говорят, что домашние животные по характеру очень похожи на своих хозяев. Если верить этой народной мудрости, то Галина Николаевна — та еще штучка.
Оказавшись вне досягаемости злобной бестии, я осмотрела свои джинсы. «Тогда считать мы стали раны».
— Вот паскудина. Дрянь.
Джинсы потеряли презентабельный вид. Но из любого безвыходного положения находится выход. Я порылась в сумочке и облегченно вздохнула, обнаружив в ее недрах скотч. Им я часто пользуюсь, когда появляется необходимость устанавливать спецаппаратуру.
Скотчем я и закрепила мотавшийся клок ткани.
Закончив операцию по ликвидации последствий внезапного нападения, я разогнулась… и быстро шмыгнула за угол. По улице шел тот самый очаровашка, который привлек мое внимание в кафе.
Рядом с ним шествовала невысокая, средней полноты женщина в брюках и куртке.
Они оживленно что-то обсуждали, жестикулируя. Я затаила дыхание и вжалась в забор. Почему? Вероятно, интуиция, дорогой читатель. Это трудно объяснить.
Мне были уже слышны их шаги и голоса.
— Галя, это же нешуточное дело. Не надо гнать лошадей. Я тонко чувствую, когда клиент созрел.
— По-моему, она уже созрела.
— Я с тобой не согласен.
Парочка подошла к дому. Скрипнула калитка. Послышалось пофыркивание и повизгивание. Я прильнула к забору, пытаясь через щель в заборе увидеть продолжение событий.
Повизгивала и пофыркивала та самая паскудная собачонка, которая создала мне проблемы с гардеробом. Она ластилась к хозяйке и ее спутнику и облизывала им руки.
— Ай, Мунька, ой, умница. Красавица ты моя, — приговаривала женщина.
Хвост собачонки напоминал вращающийся пропеллер. Она крутилась под ногами, не давая им пройти и требуя внимания к собственной персоне.
— Ну, умница, умница. Хорошая девочка. — Очаровашка, нагнувшись, почесал собачонку за ухом. — Ну, все, все.
