Он пригнулся к гриве и крепко сжал коленями конские бока, чтобы не потерять равновесие. Пахло пылью, шалфеем и лошадиным потом. Поезд скрылся из виду, и стрельба прекратилась. Они скакали в пустыню, на север от Лас-Крусес. Ругаться больше не было смысла. Теперь ему понадобятся все силы, чтобы остаться в живых.
Он вспомнил, как мечтал об атласных простынях и сговорчивых женщинах. Видение разрушили, поездку в Тусон сорвали, а день, серый костюм и настроение безнадежно испортили… Если он когда-нибудь доберется до приюта Флоры Маккаскар для испорченных детей, то сожжет его дотла. Но что случится лишь после того, как он собственноручно упрячет за решетку всю «Банду бешеных малолеток» и хорошенько отдубасит ее атамана!
Ладно, это потом. А пока надо постараться усидеть в седле идущей галопом лошади. Жаркое послеполуденное солнце светило ему в левый глаз. Шляпа осталась в поезде вместе с изысканным багажом следящего за модой мужчины.
Они неслись вперед. Тор вспомнил о ранчо в южном Техасе, где он научился ездить верхом, арканить лошадей, выслеживать зверя, охотиться, стрелять… Все это осталось позади, когда он поступил в университет. Теперь он образованный джентльмен, член высшего общества и никогда не вернется к земле. Пусть глотает пыль отец и его батраки, гнущие спину на плантации Джармон, лежащей к северу от Нового Орлеана, где он родился на свет…
Чертыхнувшись, Тор покосился на одетого в черное налетчика, тащившего его через пустыню куда-то в сторону Рио-Гранде. Он много раз пересекал эту реку по пути из Южного Техаса в Мексику, но ему и в голову не приходило, что ее верховья лежат в штате Нью-Мексико. Теперь он в этом убедился. Бандиты сдуру подались на север. Любой шериф со звездой сообразит, что искать их надо у воды.
Они достигли широкой реки и продолжили путь на север, перейдя на медленную рысь. Тор подумал, что разбойники чересчур обнаглели. Это ему пригодится. Золотые и голубые блики играли на поверхности воды. Вокруг раскинулась пыльная и сухая равнина. На севере и западе вонзались в голубое небо вершины отливавших пурпуром гор.
Он глубоко дышал чистым воздухом, пропитанным забытым знойным запахом пустыни. Что за простор, что за красота, что за свобода! Как он мог забыть об этом, как мог уехать отсюда? Разве можно сравнить с величественными равнинами ухоженные зеленые газоны, серые мхи, магнолии, атлас, шелка и духи лучших домов Нового Орлеана? Правда, тамошние женщины хорошо знают, как угодить мужчине.
