Роуз быстро поставила поднос на столик, закрыла дверь и, схватив Коллиза за рукав, увлекла его к камину, стоявшему в дальнем конце комнаты. Только там она заговорила:
– Что ты, черт возьми, здесь делаешь?
– Собираюсь пить чай, – ответил он. Его удивление уже начало проходить. Коллиз ухмыльнулся. – А ты что здесь делаешь?
– Господи, Коллиз, это не имеет значения!
В ее глазах вспыхнули огоньки. Коллизу вдруг захотелось поцеловать Роуз, но ее маленький упрямый подбородок сердито дернулся вверх. Она скорее всего ударит его, если он попытается прикоснуться к ней. А эта гостиная была не самым подходящим местом, чтобы затевать рукопашный бой с его соблазнительной Немезидой. В любую минуту мог вернуться хозяин дома.
Коллиз вдруг подумал о том, что Роуз проникла в дом первой. Она выиграла пари. Черт возьми!
Она не улыбалась, но уголок ее рта слегка дрогнул. Похоже, она прочитала его мысли.
– Я здесь уже с раннего утра, – сказала она. – А ты тут всего… несколько минут. Я не ошиблась?
Коллиз не мог ей ничего ответить. Его брови сомкнулись над переносицей. Взгляд Роуз вдруг сделался необыкновенно мягким, и Коллиз почувствовал себя совсем плохо.
– Коллиз, не надо так переживать. – Роуз торопливо наклонилась к нему, и ее пальцы выпустили его рукав. – Это лишь означает, что я победила и ты должен слушаться меня!
Коллиз стоял так близко, что у Роуз вдруг перехватило дыхание. Его крупная фигура нависла над ней, и Роуз на мгновение почувствовала себя маленькой и беспомощной. Как бы то ни было, но у Коллиза имелось одно неоспоримое преимущество – его невероятная красота. И это, с точки зрения Роуз, было несправедливо.
Склонив голову набок, Роуз продолжала смотреть на Коллиза и ждать, когда он отойдет от нее. Неожиданно сердитые огоньки в его глазах исчезли, и вместо них появилось что-то другое, горячее и даже угрожающее.
Коллиз смотрел на Роуз и не мог понять, почему еще минуту назад он ощущал такое сильное раздражение. Сейчас для него существовали только эти карие глаза и тонкий запах, исходивший от пышных вьющихся волос, все остальное отодвинулось, потеряло свое значение. Коллиз вспомнил ночь в тренировочном зале, когда они устроили пожар. Ее тело извивалось под ним, тугое, энергичное… Она, должно быть, восхитительна в постели. Они бы могли часами предаваться любви, беззаботной, наполненной животной страстью. Как ему хочется отогреть эту высокомерную ледышку в своих руках, заставить ее дрожать от возбуждения!
