Тут, конечно, по всем правилам нужно было крепко пожать ему руку, но женщина во мне пересилила, и я просто Петю поцеловала. В щеку. По-матерински.
— У тебя, Петя, телефон здесь есть? Или передатчик какой-нибудь?
Петя несколько секунд молчал, видимо, переваривая мой поцелуй, потом хрипло ответил:
— Телефона нет, а передатчик сломался — я его только слушать могу.
Опять у меня проблемы со связью! Уверена, что у героев Чейза такого кошмара не было. Ну, ладно, нужно было ловить машину и ехать до ближайшего КП ГАИ. Я попрощалась с Петей, похлопала его по плечу и двинулась к выходу. Он проводил меня до двери и стоял на пороге, пока я не остановила тачку и не уехала. 69–24. Буквы не помнит.
Я люблю тебя, Петя!
Ближайший контрольно-пропускной пункт милиции находился аж километра за два от железной дороги. Добралась я туда на каком-то чудовище, машине, совершенно непонятно, по каким стандартам созданной. Похоже было, что творцы ее взяли за основу «Запорожец» и постепенно, год за годом, переделывали его в «Тойоту». Зато довезли меня бесплатно.
Правда, гаишники сначала общаться не хотели, наверное, оценив мой транспорт и внешний вид, но когда я назвала парочку телефонов нашего тарасовского ментовского начальства, то и чаем меня напоили, и даже бутербродов нарезали.
Первым делом я не чай, естественно, а телефон потребовала. Наконец-то связаться с Благушиным. Трубку он поднял почти сразу же:
— Таня, Таня! Это вы? — закричал он, не успела я поздороваться.
Что это он меня не по имени и отчеству, как обычно?
— Я, кто же еще…
— Все у вас нормально? Вы где находитесь?
Надо же, а я думала, он первым делом спросит, поймала ли я Никуленко. А он обо мне. Какой заботливый. Я вкратце описала ему ситуацию, не удержавшись от нескольких нецензурных высказываний в адрес Никуленко. Гаишники, перебирающие за моей спиной какие-то бумаги, одобрительно заржали. Думаю, я начала завоевывать у них авторитет. Спросила про Диму. Он, оказывается, сидит в ментовке, дает показания как свидетель. Я попросила Благушина вытащить его оттуда:
— Помог он мне очень, Вадим Павлович, без него меня бы, наверное, точно замочили.
— Сделаем.
— И дайте ему мой домашний адрес на всякий случай.
— Зачем это?
— Ну какая вам разница?
Благушин помедлил и ответил:
— Хорошо.
Насколько я поняла, Благушин прочно повязан с нашей тарасовской милицией. Те, кого он называл «наши люди», на самом деле — менты. Ну что ж, и так неплохо. Только непонятно, зачем нужно было из себя мафиози строить: «Наши люди тебя встретят…». Да черт с ним. Кстати, Нубин, покойник, оказался капитаном МВД. Вот так. А совсем не производил впечатление мента.
