Оставив дворик позади, Тигран побежал быстрее. Что-то тревожное ощущалось в ночи.
Неожиданно откуда-то снизу донесся громогласный рев, страшный настолько, что кровь леденела в жилах. Казалось, ни одно живое существо не может иметь настоько могучих легких и огромной глотки, чтобы издавать этот полный ярости и муки крик. И, словно откликаясь на него, раздался второй вопль — более далекий, чем первый, но столь же ужасный. За ним — третий, четвертый. Казалось, что сама ночь вопила этими дикими голосами.
Застучали двери, в испуге заплакали дети. Слышно было, как мечутся в домах люди, перепуганные таким ужасным пробуждением. Их калитки ближнего дома появилась растрепанная женщина с двумя малышами в руках. Третий, горько плача, держался за ее подол. Из дома напротив выглянула другая женщина, постарше. Страшные крики внизу не утихали.
— Тетушка, что случилось?! — крикнула соседке молодая мать. — Кто так жутко кричит?
— Ой, беда, беда, — запричитала соседка, хватаясь за голову. — Мало нам персов, ой, беда! Вишапы напали на нас ночью!
— Вишапы!
— Это голоса вишапов!! — подхватили вокруг.
— Тише, глупые! — воскликнул со своего порога седобородый старик. — Даже если это вишапы или дэвы, напали-то они не на нас, а на персов! Неужели не слышите, что это все делается внизу?!
Но женщин нелегко было успокоить никакими словами, а молодые мужчины и так бежали уже к стенам. Вслед за ними пустился и Тигран, страх которого уже сменился любопытством.
К страшным крикам прибавились новые — это были многочисленные, полные ужаса людские вопли.
Только мечущиеся внизу в беспорядке огни факелов можно было увидеть со стен. Лагерь персов был объят непонятным смятением.
Несколько часов не прекращались страшный многоголосый рев и людские крики. Осажденная крепость не спала в ту ночь, надеясь, что утро даст разгадку.
И солнечные лучи озарили страшную картину. То там то здесь виднелись мертвые тела людей и лошадей, валялись упавшие шатры.
Весь день люди в крепости не слезали со стен, наблюдая, как суетятся персы, убирая мертвецов и восстанавливая разрушения. Люди смеялись и радовались, персчитывая вражеские потери. Причина этих потерь была уже отчасти ясна: серыми неподвижными глыбами лежали посреди лагеря слоны. Было ясно, что минувшей ночью слоны почему-то взбесились, и, придя в неистовство, передавили множество народу. Персам пришлось убить своих же слонов, чтобы избавиться от опасности.
К полудню по крепости пошли слухи о том, почему взбесились слоны. Все нахваливали храбрость и ловкость Давида, а также разум бдешха. Но сердце бдешха не веселили вражеские потери. Слишком хорошо понимал он, насколько велико войско персов. Ничего не меняло и то, что персы лишились слонов. Одну лишь цель преследовал бдешх — напугать врагов, выиграть время, пока мелики, оповещенные его гонцами, готовят войска для настоящего отпора. Крепость все равно обречена. Так размышлял бдешх, пока жители крепости веселились.
