– А о чем я говорил вам в самом начале? – торжествующе воскликнул Визгалин, повернувшись в кресле. – Я раскусил их сразу. Это были настоящие аферисты. И получили от ворот поворот.
– Возможно. Но какие-то деньги они из «Тихой гавани» увезли, – сказал Гуров. – И вот что странно – едва вы узнали о случившейся трагедии, как сразу, невзирая на проливной дождь, помчались туда, где она разыгралась, и хорошенько там поработали.
– Что значат ваши слова? – с тихой угрозой произнес Визгалин.
– По моему мнению, вы, ну, или ваши помощники до приезда милиции и прокуратуры изъяли с места преступления разбросанные там купюры. Надеюсь, насморк никто не подхватил, Александр Викторович?
В помещении повисла зловещая пауза. Шесть пар глаз в упор смотрели на Гурова. Взгляды эти без преувеличения можно было назвать испепеляющими. Сейчас можно было ожидать чего угодно, любой неприятности, вплоть до немедленного выселения Гурова и Крячко из пансионата. «По крайней мере, даром нам это не пройдет, – подумалось Гурову, – эти господа начнут давить на все доступные рычаги, чтобы убрать нас отсюда». Он уже предвидел вспышку начальственного гнева, с угрозами, с криком, но вышло все по-другому. Господин Визгалин вдруг расслабился и, откинувшись на спинку кресла, рассмеялся. Он даже обернулся к своим соратникам, как бы приглашая их посмеяться тоже.
– Честное слово, товарищи, никогда в жизни ничего подобного не слышал! – заявил он. – Это какая-то научная фантастика, честное слово! Вам бы, полковник, книжки писать! Таких ужасов напридумывали, что волосы дыбом. У тебя в милиции, Георгий Дмитриевич, тоже фантазировать любят, но до московских товарищей им далеко… Учись!
– Полковник просто делает себе рекламу, – хищно сказал генерал Томилин. – Пиар, как говорится. В Москве это модно. Только он не понимает, что играет с огнем. У нас таких вещей не понимают.
– Почему же? – возразил Визгалин. – Реклама имеет большое значение. Но есть реклама и есть антиреклама. Боюсь, что фантазии полковника в конечном итоге сослужат ему плохую службу. Мы здесь смотрим на конкретные результаты, а не на воздушные замки. Не знаю, может быть, в Москве как-то иначе, но не думаю, чтобы там сидели глупые люди. У меня есть основания надеяться, что там нас тоже поймут…
В последних словах содержался весьма прозрачный намек, который должен был, судя по всему, произвести на Гурова должное впечатление. После этого господин Визгалин посчитал разговор законченным и решительно поднялся. Его спутники немедленно сделали то же самое. Но перед уходом Визгалин на всякий случай все-таки добавил:
