Тот оказался совсем не глуп и тут же изложил умозаключение, которое мигом родилось у него в голове:
– Я вас понял. Вы спрашиваете о том господине, который собирался съезжать? Он только что на минуточку вернулся к себе в номер. Что-то он там забыл, кажется.
– Уже нашел, – сквозь зубы пробормотал Гуров и быстро спросил портье: – Какой номер? Двести двенадцатый? Со второго этажа можно выйти другим ходом?
Сообразительный портье сопоставил в уме какие-то факты и озабоченно кивнул головой.
– Я вас понял, – сказал он преданно. – Черный ход у нас имеется, но тот господин не мог им воспользоваться, потому что тогда ему все равно нужно было бы пройти мимо меня. Если он все-таки задумал удрать, то мог это сделать через окно. Со второго этажа даже ребенок может выпрыгнуть.
– Стойте здесь! – приказал ему Гуров и побежал наверх.
Он ворвался в двести двенадцатый номер, напугав до смерти горничную, которая меняла белье.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросил Гуров.
Девушка молча, но энергично помотала головой. Гуров чертыхнулся и выскочил в коридор. Окно в конце коридора было распахнуто. Он подбежал к нему и перегнулся через подоконник. Выходило оно не к фасаду, а во внутренний дворик. Клумба под окном была заметно примята. «Что-то в последнее время нам все парашютисты попадаются, – подумал Гуров, взбираясь на подоконник и сигая вниз. – Хорошо, никто из знакомых не видит. Шестой десяток разменял, скажут, а ума не нажил».
Однако соблюдать приличия было просто некогда. Господин Игнатьев тоже умел сопоставлять факты, а уж интуиция у него была вообще на зависть. Гуров был уверен, что тот совсем не зря задержался в гостинице, отправив вперед водителя. Что-то подсказало ему об опасности. А может быть, он всегда так делал. Только вряд ли его выход раньше сопровождался таким салютом.
Гуров не стал даже ломать голову, что могло произойти на площади перед гостиницей. Что выросло, то выросло, решил он. Разбираться и давать нагоняй будем позже. Сейчас главное – нагнать Игнатьева. Далеко он уйти не мог.
Гуров предположил, что Игнатьев сделает попытку немедленно убраться из города. Вокзал был совсем рядом. Там можно затеряться в толпе и сесть в первую попавшуюся электричку. Гуров прикинул, как можно добраться до вокзала кратчайшим путем, и свернул в переулок. И тут же невольно остановился как вкопанный. Буквально в двух шагах от него под разноцветным полотняным тентом уличного кафе сидел господин Игнатьев собственной персоной и с рассеянным видом вертел в руках чашку с остывшим кофе. Кафе, судя по всему, только что открылось, и, кроме Игнатьева, посетителей еще не было, так что он был здесь как шишка на ладони, и это немало удивило Гурова. Но он спрятал удивление в карман, подошел ближе и присел на свободный пластмассовый стул рядом с Игнатьевым.
