— Я найду вам клиента, — сказал Александр. — Можете не сомневаться.
Я взглянула в его сторону. Кажется, я немного переборщила, изображая рассвирепевшую мегеру. Потому что он мне, черт его побери, нравился. И мне до безумия хотелось ему понравиться. Может быть, именно поэтому я вела себя как последняя стерва?
Терпеть не могу, когда я вдруг превращаюсь в наивную девчонку, которая готова запасть на такого вот красавчика!
* * *
— Вот такая история дурацкая, — закончила я свой рассказ. Сообщать, что, когда Мельников наконец удалился, красавец Сашенька остался, я не стала. Вместо того чтобы осыпать меня ласками и поцелуями, он всю ночь посвящал меня в подробности своего расследования дурацкой «нефтяной войны». К чести его, очень скоро я все-таки заинтересовалась его рассказом.
Светка сидела с горящими глазами. Стоило мне поставить точку, она заорала:
— Well! Значит, наш Гарнир хлопнул проститутку и замешан в этой самой войнушке? И мы должны его выследить и взять с поличным?
— Подожди, — остановила я ее. — Понимаешь, он мог всего и не знать. Хватит того, что он замешан в съемках порнушных фильмов. Он сам бывший гэбист, вот его в порядке «братской» помощи и ограждают.
— Но следить все равно надо, — заявила неподкупная Светка. — Пафнутий не сможет, он заметный. Это буду делать я. Я согласна на бескорыстное служение Отчизне, лишь бы напакостить Гарниру!
— Светка, уймись, — попросила я. — Я жалею, что все это тебе рассказала. Ты мне не нужна. Мне как раз нужен твой муж, потому что он может что-нибудь знать об этом самом Гарнееве.
— Если ты меня не берешь в дело, я тебе его не дам, — заявила моя нахальная подружка. — Это нечестно. Я всю жизнь мечтала поиграть в детектива!
— Да какой из тебя детектив! — не выдержала я. — Тебя же на другом конце проспекта видно!
— Ага, — усмехнулась вредная девица. — А ты у нас такая серая мышка, прямо теряешься в толпе. Я всю жизнь подозревала, что ты просто завидуешь моей несравненной красоте…
— Я просто умею перевоплощаться и становиться невидимой, а ты нет.
Светка обиженно засопела и молчала ровно пять минут. Потом вскочила:
— Ну, погодите! — И исчезла в соседней комнате.
— Ничего, сейчас отойдет, — меланхолично заметил Пафнутий. — Она всегда так — вспыхивает, как бикфордов шнур, а потом поразмышляет и успокоится.
— Пока ее нет, хоть поговорить можно серьезно, — вздохнула я.
— Да я ничего не знаю. Проститутки? Да. Бывали. Но этих, с фотографий, я если и видел, то не помню.
