В атласе была карта обеих Америк. Глумов раскрыл ее и незаметно для себя просидел над картой больше часа – знакомые названия чужих городов, очертания рек и гор невольно вызвали целый шквал воспоминаний, которые оказались настолько яркими, что Глумов позабыл, где находится.
Все началось, когда он полтора года назад прикатил в Майами – Хозяин дал ему неделю отдыха. Заодно он должен был сообщить кому надо время и место, куда придет судно с грузом. Морские дела Глумова не касались – его дело было сопровождать груз по суше до того момента, как тот погрузят в трюм, а дальше уже была не его забота. И для связи Хозяин всегда использовал какой-то другой канал, просто так совпало, что Глумов удачно поехал в Майами. Всего-то и дел было – разыскать нужного человека, сказать пароль и пару слов, а потом оттягивайся на пляже с девочками до упаду.
Глумов сделал все быстро и точно. Помнится, его принял тогда грузный человек в белом костюме, с обвислыми черными усами, как у Тараса Бульбы. Вряд ли этот человек проходил в школе Гоголя, но глаза у него были мудрые и печальные, а голос твердый, но заботливый, как у доброго отца. Разговаривали они по-испански, и этот человек сказал тогда на прощание: «Спасибо, сынок! Хорошенько повеселись в Майами!»
Глумов и сам собирался так поступить. Но сначала он хотел разыскать Кирюху, которого не видел четыре года, но с которым иногда перезванивался. Кирюха занимался как раз увеселительным бизнесом – гонял яхту под названием «Глория» по побережью, показывал туристам красоты. К его разочарованию, телефон Кирюхи не отвечал. Глумов сходил в порт, но «Глории» не нашел. После долгих расспросов удалось выяснить крайне неприятную новость. Какой-то потный жирный малый, околачивающийся возле портовой конторы, сообщил ему, что «у этого чокнутого русского были большие проблемы с налогами, и, наверное, он сделал ноги».
Расстроенный, Глумов побродил по городу и осел в каком-то кабаке на берегу залива. В кабаке по вечерам давали стриптиз, но был полдень, и пока здесь было сонно и тихо. Глумов заказал себе виски и мрачно потягивал его, глядя на бирюзовый сверкающий простор за окном.
Он и не заметил, как за столик к нему подсел этот седой, но подтянутый и, судя по всему, очень сильный человек. Из-под коротких рукавов защитного цвета рубашки выглядывали бронзовые полушария мускулов. Глаза у человека были стального цвета, жутковатые и неподвижные, как наведенное пистолетное дуло.
