Гуров тут же проснулся и тоже выхватил пистолет, сняв его с предохранителя.
– Ты стрелял? Что случилось-то? – протирая глаза, спросил он сонным голосом. – На нас кто-то напал?
– А! – отмахнулся вконец раздосадованный Стас, подбрасывая дров. – Дичь на нас какая-то вышла. Предположительно, рысь. Вроде зацепил, но ушла, зараза…
– И хорошо, что ушла. Ты что, если бы попал, стал бы есть кошку, пусть даже и дикую?
– Ой-ой-ой! Какие тут, понимаешь, гурманы завелись! Еще день-два поголодаем, смотри, кобуру не пусти на шашлык.
– А ты настроился бродяжить до морковкина заговенья? – спросил Гуров. – Небось во вкус вошел?
– Лева, – с грустной укоризной вздохнул Крячко, – ну, виноват я, виноват, что вляпались мы по самые помидоры! Только, ради бога, – гневно возвысил он голос, – не сыпь мне соль на раны…
– Ладно тебе горемычиться! – урезонил его Гуров. – Вместе влипли, вместе и выберемся. Давай-ка посмотрим, кто к нам в гости приходил. Вот смеху будет, если следы окажутся заячьими!
Взяв по факелу из горящих веток, приятели после недолгих поисков обнаружили на раскисшей от дождя земле следы, похожие на кошачьи, только в несколько раз крупнее. Рядом с одним из них лежал кончик уха рыси с характерной мохнатой кисточкой, видимо, оторванный пулей.
Может быть, из-за пережитого за последние дни, а может быть, из-за того, что и в самом деле ситуация была чрезвычайно комичной, Гурова внезапно охватил приступ безудержного хохота, до слез, до боли, до колик в животе. Узнав, в чем дело, рассмеялся и Стас. Ухо рыси он бережно спрятал в карман и объявил, что оно будет лучшим напоминанием об их сегодняшних мытарствах.
Но, видно, и впрямь была у Крячко нереализованная до поры охотничья натура. Сменив Гурова задолго до восхода, когда на востоке еще только появилась бледно-розовая полоска зари, где-то неподалеку, за стеной осинника, Стас услышал птичьи крики. Подкинув в костер дров, Крячко приготовил оружие и стал красться, стараясь идти без единого шороха. Выглянув из-за дерева, метрах в двадцати от себя он увидел на суку березы крупную птицу с темным оперением и красными бровями. «Глухарь, что ли?» – присматриваясь к птице, подумал Стас и, тщательно прицелившись, нажал на спуск.
К его дикому восторгу, лишь грохнул выстрел, птица камнем рухнула в траву, откуда во все стороны испуганно вспорхнули такие же, но помельче. Когда он вернулся к костру с добычей, Гуров сидел у огня.
– Вот! – с ликованием воскликнул Крячко, потрясая увесистым глухарем. – Как? А?! Эх, ну мы сейчас и позавтракаем!
