Электричка остановилась на станции Сибуя. Несколько человек вышло, несколько вошло; вагон был по-прежнему полон, и у вошедших был такой же усталый и мрачный вид, как и у всех пассажиров. Дверь вагона захлопнулась, и передо мной вновь возникло лицо Мицу, теперь уже растерянное, с каким она бежала за электричкой.
- Ёсиока-сан, - прижавшись ко мне, шептала Марико. - Что ты за человек, Ёсиока-сан? Ни с того ни с сего вдруг стал мрачный. Что с тобой? Почему ты молчишь?
- Так просто.
- Иногда ты бываешь таким грустным.
- Ты шутишь! Терпеть не могу сантиментов.
***
Мы думали, что никто не знает о наших отношениях. Увы! Только директор и управляющий ничего не подозревали. Конечно, первыми обо всем догадались девушки. Теперь я часто ловил на себе иронические и завистливые взгляды. Однажды во время перерыва, проходя мимо оживленно болтавшей группы служащих, я заметил, что при моем приближении разговор смолк. Разумеется, говорили обо мне. И потом в умывальной, в коридоре, под окнами и за дверями конторы я не раз слышал:
- Они уже целовались...
- Конечно...
- Я сама видела, как...
Иногда они перекидывались многозначительными шуточками и в моем присутствии, хихикая и с интересом поглядывая на меня.
«Ну погодите, - думал я. - Если вы так, я заставлю вас заткнуться»
И я принялся демонстрировать, как мы с Марико любим друг друга. Некоторые растерялись, но я заставил их привыкнуть к нашим нежностям. К тому же Марико была родственница директора, и с нами не стоило портить отношения. Так или иначе, сплетни и смешки вскоре прекратились, но служащие по-прежнему не спускали с нас любопытных взглядов.
Если бы они знали, что я еще ни разу не поцеловал Марико!
Может быть, потому что уважал ее? Наверное. А впрочем, не знаю. С Мицу все было куда проще. Я считал, что она ниже меня, и поэтому, соблазняя ее, не чувствовал никаких угрызений совести.
Марико была девушкой из другого мира. От нее зависела моя карьера. И я боялся потерять ее доверие. В сложившейся ситуации это означало стать посмешищем сослуживцев, а значит, впасть в немилость у начальства.
Но ведь я был молод и полон сил. Женщина мне была необходима. Когда я шел рядом с Марико, я еле сдерживал желание прикоснуться к ней или прижаться лицом к ее лицу. Когда в чайной ее колено касалось моего, я чувствовал, как меня охватывает дрожь. В трамвае, когда Марико вдруг прислонялась ко мне, я с трепетом вдыхал запах ее волос, ощущал упругую грудь.
Борьба, которую я теперь постоянно вел с собой, стоила мне огромных усилий.
