Прозвенел звонок. Я, не поднимая глаз, протянул Сугано руку.
- Спасибо, что навестил. Деньги пришлю до конца года; не беспокойся.
- Да, - Сугано облегченно вздохнул, - пришли, пожалуйста. Мне тоже приходится туго...
Все я ненавидел в этом человеке сейчас. И его сдвинутый на ухо берет, и его ярко-красный шарф...
Вечерело. Больные расходились по палатам. Поднимаясь к себе на третий этаж, я взглянул через окно на сумрачное небо, на заснеженный город. «Мы, японская молодежь... Подлинная суть американской оккупационной политики...» Я вспомнил: нечто похожее я читал в одном модном японском журнале. Сугано превосходно знал, что такие заявления были по душе многим молодым французам, еще бы, ведь столь пышные заявления всего лучше прикрывали прошлые преступления Японии. Откуда-то из темного угла во дворе на меня глянули печальные глаза лионского инвалида. «Мир наступил, но замученные в пытках не оживут». Я раскрыл окно и выплюнул кусочек мокроты, такой же маленький, какой попал на брюки Сугано. Ну и пусть! Это будет напоминать ему о смерти. Какая-то непонятная злоба кипела во мне.
Но и я тоже хорош! Жоржа морочу джиу-джитсу, а девушку с веснушками - цветными открытками. И почему я должен ненавидеть Сугано, желать ему зла? И все же мне с ним не хотелось больше встречаться.
На доске объявлений вывесили распорядок проведения рождественских дней. В больницу приедет общая любимица Жюльетта Греко. Все толпились перед доской и, разглядывая фотографию певицы, заранее предвкушали удовольствие от ее посещения.
В библиотеке поставили елку, украшенную золотыми и серебряными звездочками, и соорудили временный алтарь для праздничной мессы. Легкобольным разрешили провести два дня дома, и у дверей лаборатории все время стояла большая группа больных с баночками в руках.
У Жоржа анализ обнаружил жизнедействующие бациллы, правда, в незначительном количестве, но все же домой его не пустили.
- Дерьмо, а не врач! - гаркнул он и швырнул о стену эротический журнал.
Старик вернулся от врача с необычайно посветлевшим лицом.
- Жорж, у меня, кажется, не нашли палочек. Я, наверное, на рождество попаду домой.
- Что?
- Получил разрешение. Вот, смотри!
Старик вытащил из кармана пижамы тщательно сложенный листок. Я знал, что у старика тяжелое состояние и контрольный анализ не мог показать радужных результатов, ведь всего две недели назад анализ был скверный. «Скорее всего, врач...» - догадался я и невольно отвел от старика глаза.
