Федор открыл незапертую входную дверь и пропустил меня вперед. Я очутилась в уютно обустроенном холле, в царстве мореного дерева, из которого была сделана не только мебель, но также пол, потолок и стеновые панели. Пока я оглядывалась, Валевич уверенным шагом проследовал в глубь помещения и скрылся за аркой.
— Жди нас здесь, — услышала я его удаляющийся голос.
Взяв с журнального столика стопку развлекательных журналов, я устроилась на мягком диване и принялась машинально их просматривать, надеясь в скором времени с помощью Ирмы ответить на волнующие меня вопросы. Просмотр журналов не помог снять напряжение, поэтому, отбросив их в сторону, я посмотрела в окно, рядом с которым сидела, и ничего, кроме серого бетонного забора, не увидела. А жаль. Не будь здесь крепостного ограждения, открылся бы чудесный вид на близлежащий лес и пруд, заросший камышом, мимо которого мы проезжали.
Прошло пятнадцать минут. Ни единого звука не раздавалось в доме, и это обстоятельство начало вызывать у меня справедливые опасения. Никаких шагов, разговоров. Просто мертвая тишина. Еще через пять минут отсутствие хозяев совсем перестало казаться мне нормальным, и я отправилась на поиски. Зайдя под арку, увидела справа дверь, ведущую в коридор. Переступив через ее порог, прислушалась. Никаких признаков жизни. Я открыла первую из коридорных дверей и очутилась в бильярдной комнате. Зеркальные стены, стулья вдоль них, бильярдный стол посередине. Комната была пуста. Прикрыв тихонько дверь, я направилась дальше, стараясь двигаться бесшумно. Если за дверью притаился враг, я должна его вычислить быстрее, чем он меня.
Только я дошла до второй двери, как воздух вдруг раскололи громкие звуки музыки. Я вздрогнула от неожиданности. В сопровождении оркестра пел хор. Музыкальное произведение было настолько трагичным, что у меня в каком-то непонятном предчувствии сжалось сердце. Где-то я уже слышала эту вещь… Уверена, что даже знаю ее название.
Происходило что-то странное. Может быть, меня просто хотят напугать? Или у Валевича такой юмор? Целый ворох разнообразных мыслей тайфуном пронесся в моей голове. Например, не пора ли уйти отсюда по-английски, не прощаясь?
Страх, загнанный мною в самый дальний угол души, отказывался сидеть там тихо и проявлял себя все больше и больше. Музыка являлась тем из немногого, что могло существенно влиять на мое настроение. Возможно, тот, кто вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку пуска, этого не знал, но попал в самую точку. Психологический прессинг, который я в данный момент испытывала, был достаточно силен, и мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы с ним бороться.
