Лика заболела. Родни тогда отвернулся от нее. Может быть, виновата была его мать — она чувствовала себя обиженной. Появилась Елена, вдруг полюбившая сестренку мужа со страшной силой. Ее приезды становились все чаще и чаще, она изображала пламенную любовь и следила за Ликой. Следила неотступно.
— Я не удивлюсь, если эти письма писала именно она, — проговорила Лика, прерывая свой рассказ.
Я тоже так думала.
Елена завидовала Лике и играла на два фронта. Она близко подружилась с миссис Эванс и начала приезжать уже не к Лике, а к матери Рода. После этого лобовая атака усилилась. Жизнь Лики стала невыносимой.
— Самое омерзительное было слушать эти бесконечные истории про «бесплодную смоковницу», — поморщилась Лика. Как будто я обманула Родни и заранее знала, что так получится.
Конечно, Денис стал для нее избавлением. Он приносил ей полевые цветы. Он гулял с ней. Он стоял под ее окном и пел песни Гребенщикова и Шевчука. Лика плакала и смеялась. Она была счастлива с ним. Когда она задумала убежать?
Она не помнит. Просто однажды они решили уехать в Темпо-Рок. На день. Только на один день…
Денис заметил:
— Если бы он не нанял эту Джонс, мы бы вернулись. Но я понял, что за нами следят. Мы всего лишь задержались на день. Понимаете? А он нанял эту рыжую.
Пришлось прятаться. Лика жила у однокурсницы Дениса. Пряталась, боясь выйти на улицу лишний раз.
— А однокурсница не могла писать эти письма?
— Нет, — подумав, ответила Лика. — Она не знала ничего о Родни. Для нее мы были просто парочкой идиотов, влюбленных друг в друга и собирающихся пожениться.
— А Сэм? Он мог вас увидеть?
— Нет, — отмела и это мое предположение Лика. — Он меня не видел.
— Кстати, а почему Лена спрашивала, как найти ранчо? Она не знала, где оно?
— Она не приезжала туда раньше, — покачала головой Лика. — Ее мутило от запаха лошадей.
Когда Денис попросил Лику прийти сюда и сказал, что их игра приняла опасный оборот, она испугалась. Первый раз. И примчалась сюда.
— Я не могу понять, как Лена здесь оказалась. И что она делала на ранчо? Ее же туда раньше было невозможно затащить…
— А ты, Денис? Зачем ты туда ходил? — спросила я.
Он замялся.
— Я не могу вам этого сказать, — почти неслышно прошептал он.
— Тебе придется это сделать, — холодно улыбнулась я, — потому что, если у тебя нет веской причины, тебя могут заподозрить в причастности к убийству Елены Коротковой и Венди Джонс.
* * *
Кажется, я была слишком жестокой. Парнишка буквально вжался в стул. Побелевшими губами он прошептал:
