– Так… Так… Кать. Сколько тебе нужно времени? Неделя? (Всхлип.) Две недели? О'кей! Считай, что это отпуск за мой счет. Ты, это… не раскисай. Привет столице!
Весь день я провела лежа на диване и жалея себя. Никто и никогда меня столько не жалел! Я стала абсолютным чемпионом по жалению!
Вечером пришла Наташка и показала мне себя со стороны, причем в прямом смысле слова. Зеркало под нос подсунула. А еще подруга называется!
Увиденное меня настолько впечатлило, что я перестала рыдать. Побоялась, что еще немножко, и глазки с лица исчезнут совсем.
Наташка принялась меня тормошить и в итоге отправила в магазин.
– Иди, иди, развеешься. Купи хлеба и тортик. И кетчуп. И выпить. Тогда не будет вызывать подозрений твой вид. Девушка за опохмелом пришла. В девять вечера это вызовет уважение. Слушай, ты хоть причешись.
– Ай…
– Что, так и пойдешь в этих штанах?
– Ай…
– Да как это: «Ай»?! Иди переоденься, а то тебя арестуют за бродяжничество. И губы накрась. Хотя бы.
Спорить было лень. Я переодела штаны, причесалась, накрасила губы и пошла в магазин за тортиком и кетчупом.
На улице хорошо, тепло, просто вечер для свиданий… Так, об этом не думать. А куда бы мне пойти? Наташка говорила, в «Перекресток».
Шла я медленно, просто плелась нога за ногу, оказывается, соскучилась по свежему воздуху. Подошла к центральному входу «Глобал сити», увидела там толпу людей, решила, что нет, туда не хочу, зайду прямо в гастроном. Ну их, еще знакомых встречу. Хотя кого я могу в Москве встретить? У меня тут и знакомых-то нет. А нет, есть! Сергей. Я оглянулась по сторонам и… увидела Сергея. Сердце остановилось. Но потом мужик повернулся ко мне спиной, это оказался совсем даже и не он. Этот был с женой и ребенком. При виде чужого счастья я уже привычно захлюпала носом. «Ну и фиг с ним, с „Перекрестком",– решила я,– пойду в „Седьмой континент"».
Через полчаса после того, как я ушла из дома, мне позвонила Наташка.
– Где ты шляешься?
– В магазин иду.
– В какой?
– В «Седьмой континент». Я решила чуть-чуть прогуляться.
– Черт!..
– Ты чего?
– Ничего, это я не тебе. Это я обожглась. Иди давай, есть очень хочется.
Когда я вернулась, Наташка была явно не в духе. Ворчала, бурчала, с кем-то созванивалась, бурчала и ворчала в трубку. Наконец сказала:
– Ладно, утро вечера мудренее. Пошли спать.
– Не хочу.
– Надо. Поспишь, может, будешь выглядеть поприличнее.
***
На работе все тактично делали вид, что я вернулся из командировки, а не из загула. Но поблажек не делали – навалились скопом прямо от порога. Младшие редакторы, наученные горьким опытом, вцепились мертвой хваткой и не отстали, пока я не поснимал все вопросы и не позвонил всем нужным людям. Зам по производству обрушил на меня кипу неподписанных макетов, а художник – пачку неутвержденных обложек. Рабочий почтовый ящик был забит корреспонденцией, требующей немедленного реагирования. В самые неподходящие моменты возникал зам по маркетингу и сообщал, что 800-страничный фолиант по MathCAD почти продан и нужно срочно напрягать автора, чтобы он скорее сдал рукопись второго издания.
