Она и не скрывала, что появилась на белый свет после того, как отец — Пташкин — еще в свою студенческую бытность побывал на практике в деревне и приятно провел время с ее мамашей. По-своему рассказала, как отыскала «папочку», удивившись, что тот стал таким известным в Тарасове богатым человеком, как умолила не выгонять ее обратно в свою «пьяную деревню», а оставить в доме хотя бы в качестве домработницы, просто за харчи.
Но больше всего в этой истории меня удивил сам Александр Петрович, уговоривший жену приютить странницу. Вот добрая душа! Или им действительно в тот момент понадобилась бесплатная домработница? Хотя сейчас, глядя на лоснящееся лицо Полины, как-то сложно ее представить в виде просительницы-сиротинушки. Как в русской народной сказке, которую она наверняка читала в букваре: была у зайчика избушка лубяная, а у лисички ледяная… Ну и так далее, с соответствующим концом. Теперь дочка чувствует себя в лубяной избушке с паркетом и подвесными потолками на своем месте, просто отлично. Вот только зайчика поскорее бы в дурдом сплавить. А может, он-то и ничего, как раз в своем уме?
— О чем вы в последний раз говорили с братом? — пыталась я вызнать у Полины хоть что-нибудь по своей теме.
— Ни о чем. Он трезвый был. А по трезвой он и не говорил со мной никогда.
— Почему?
— За дуру считал. Прямо так и говорил: «Дура ты, Поля, каких свет не видывал». Но я не обижалась. Он ведь сам странненький, да. Вечно то гадости какой-нибудь напьется, то девок домой наведет, как будто это кому-нибудь приятно. Распустил их совсем Александр Петрович, — недовольно поджала Полина свои губы-вареники. — Ой нет, говорил что-то…
— Что? Что? — я вся напряглась, ожидая услышать наконец-то хоть что-нибудь дельное.
— Он сказал мне, что сахару в компоте мало. А чего мало-то? Я, как всегда, положила. Может, такой сахар стали делать несладкий? Александру Петровичу, видишь ли, нормально, а ему — мало!
Да уж, пришлось мне побыстрее переключать внимание на другую обитательницу пятикомнатной квартиры Пташкиных. Лишь после того, как я в очередной раз воззвала к святому имени Александра Петровича, Полина разрешила мне побеседовать с его женой, которую она презрительно называла Муськой или Дуськой. Но только не слишком долго, пока та не начала чересчур заговариваться, а то опять же ей, Поле, придется таблетки в нее совать. Оказывается, около года назад Александр Петрович лихо разогнался на скользкой после дождя дороге, не справился с управлением и угодил в аварию, в которой пострадала одна Муся. У жены случилось сотрясение мозга, после чего она стала, как сказала Поля, «слабенькой». А Пташкин-старший живет с тех пор с угрызениями совести. Так вот, оказывается, что значат все эти колечки, дорогие побрякушки и всякие завлекушки, полный перечень которых Александр Петрович любезно предоставил мне на тетрадном листке. Вот откуда, скорее всего, берет начало его активное неприятие женитьбы сына, которую он заранее воспринимал как чересчур крутой и опасный вираж, за который придется с лихвой расплачиваться.
