— Мне тоже показалось несколько странным, что он не оставил предсмертной записки.
— А знаете, что я думаю? — неожиданно возбужденно произнесла Лика.
Все головы повернулись в ее сторону.
— Мне кажется, что убийца… — Она испуганно огляделась по сторонам. Потом, понизив голос до шепота, добавила: — Убийца — этот Сергей. Он совершеннейший отморозок. Запросто мог Ивана кокнуть… У него и пистолет есть, я видела.
— Пистолет, из которого был застрелен Михайлов, лежал рядом с ним.
В этот момент я увидела, как из дверей гостиницы вышла Ольга. Она словно искала кого-то. Я встала и помахала Ольге рукой. Она направилась к беседке, а я пошла навстречу ей.
— Ты подружилась с этими девицами? — удивленно спросила меня Оля. Мы как-то незаметно перешли на «ты».
— Да нет, что ты, — засмеялась я. — Просто ненароком услышала их разговор, и он заинтересовал меня. Они говорили о смерти Михайлова. — Я посмотрела на Ольгу.
Она сразу опустила глаза, и выражение ее лица изменилось.
— И что же они говорили?
— Да вся гостиница только и обсуждает то, что он не сам застрелился, а его убили. Представляешь?
— Ты тоже так думаешь?
— Я вообще не задумываюсь над этим. Это дело милиции, а не мое.
— Интересно было бы узнать, как продвигается у них расследование?
— Я думаю, что в милиции сочли это самоубийством. К чему им лишнее разбирательство? А для самоубийства и повод есть — жена погибла. Так проще. Сама знаешь, как у нас сейчас милиция работает.
— А мне тоже кажется, что его убили, — решительно произнесла Ольга.
Я затаила дыхание. Я давно чувствовала, что Ольга что-то знает об убийстве, но не рассказывает по неизвестным мне причинам. Несколько раз она порывалась сообщить мне что-то, но каждый раз по тем или иным обстоятельствам ей это не удавалось. Я изо всех сил постаралась сделать вид, что мне безразлично все, что касается смерти Ивана Анатольевича, чтобы не спугнуть Ольгу.
— И ты тоже? — удивленно проговорила я. — Решила присоединиться к сплетникам-бездельникам из гостиницы?
— Да при чем здесь это? — Мне показалось, что в голосе Ольги прозвучало раздражение. — Понимаешь, мне кажется, я знаю, кто мог убить его.
— Кто… — не спросила, а выдохнула я.
— Я не могу пока сказать этого. Не могу вот так, запросто, обвинить человека в убийстве. А вдруг окажется, что я ошибаюсь? Нет, сначала я сама должна проверить правильность своей версии. И если буду убеждена, что права, тогда только я смогу с уверенностью сказать об этом в милиции.
