Макс Иванович заговорил, и в его голосе впервые мелькнуло что-то человеческое:
– Что ж, Танечка, ничего, что я называю вас так? По-стариковски, уж…
– Что вы, что вы, Макс Иванович! – Я сделала ладонями движение, как экстрасенс, джуновское такое, успокаивающее. – Не надо себя старить, прыткие сопляки нравятся только девочкам и бабушкам…
Мы рассмеялись.
– Спасибо. Я дам вам сейчас визитку, съездите по этому адресу в одну фирму. Я предварительно им позвоню. Они помогут решить ваш вопрос. Вы где остановились?
– У подружки, во Фреймане. Она – литературовед, мы с ней познакомились в Тарасове на конгрессе поволжских немцев.
Найдлин встал. Я тоже.
– Если у вас возникнут проблемы любого плана и уровня – обращайтесь.
– Спасибо, Макс Иванович! Но так хочется жить без проблем!
Он развел руками, затем вынул из кармана блокнот, порылся в нем и протянул мне бумажку. Немецкого языка я не знаю, но читаю почти свободно.
«Зейдлин и Гальперин» – вот что там было написано.
* * *
Тео, по его словам, выхлебал десять чашек кофе, пока ждал меня. Не потому, что я долго отсутствовала, а потому, что он очень нервничал.
– Теперь домой? – спросил он с надеждой, и в животе у него громко заурчало.
– Не-а, – бодро ответила я, – едем к Фрауэнкирхе.
Он скорчил недовольную рожу.
– Потянуло на достопримечательности? Хочешь, я тебе набор открыток куплю? Поехали домой, а?
– Я сейчас еду в адвокатскую фирму, где мне будут предлагать интересные вещи: щиты, гербы и короны, девизы и титулы. Здорово?
– Утильсырье, – мрачно отозвался Тео. – Ну, поехали, чего уж там.
Адвокатская контора «Зейдлин и Гальперин» располагалась на третьем этаже очень приличного делового здания тридцатых годов.
Девушке-секретарше я на своем изысканном немецком языке объяснила, что мне нужен господин Гальперин – как было указано в карточке. Девушка этим не удовлетворилась и задала какой-то вопрос – вот так из-за абстрактного любопытства страдают конкретные люди. Я с тоской посмотрела на потолок и стала объяснять, что вот только что гостила я у герра Найдлина… докончить мне не дали.
На слово «Найдлин» моментально отворилась дверь справа от секретарши, и из-за нее бодренько так выскочил сухонький старичок.
– Ай-яй-яй! Вы – госпожа Иванова? Очень-очень рад. Макс Иванович звонил, очень вас рекомендовал. Машенька! Сделай же нам чайку!
Фройляйн секретарша, оказавшаяся всего лишь Машенькой, а не Марихен, лениво встала, нагло посмотрела на меня и пошла, независимо поигрывая попой.
