– Давайте, конечно! – обрадовалась я.
Из сюсюкающей девочки я моментально превратилась в стервозную фурию. Во-первых, без моего обычного командно-требовательного тона Жорик меня попросту не узнал бы, а во-вторых, ничто так не подтверждает хороших личных отношений между мужчиной и женщиной (с точки зрения постороннего слушателя), как громкий женский голос и тихий мужской во время общего разговора.
– Жорик! Это ты? – спросила я трубку с тайной угрозой в интонации, и трубка в ответ растерянно ойкнула:
– Танька? А ты… А куда… Ты где?
– Да вот, в гостях у твоего дяди, в его чудном доме. Ты мне лучше скажи: разве я заслужила такое отношение к себе? А еще друг называется! Просто швайн, вот ты кто после этого.
А все равно он был пьян тогда до потери соображанса, и если что и и помнит, то только бессвязными сценами. Удар, конечно, ниже пояса, но если я ему подливала, то пить-то уж он был совершенно не обязан. Сам захотел.
– Ты про «Словакию»? – неуверенно спросил Жорик.
Ага! Сомнения остались! Разовьем их сейчас до масштабов космических.
– А про что же еще? Помнишь подружку мою из Ляповки? Она теперь из своего подворья нос высунуть боится. Я ее видела после того пару раз – сидит, прячется и говорит, что в городе все охальники окаянные. Разве так можно, Жорик?
Последнюю фразу я почти проворковала. Как и ожидалось, Жорик начал распускать хвост.
– Хе-хе-хе! А она-то что хотела? Ты же меня знаешь, любой… мне проще дать, чем объяснить, почему это делать не хочется. А раз дала – раскручу на полную программу. Никуда не денешься. Одна ты все выскальзываешь, – закончил он осторожно.
– Просто ты меня боишься, – засмеялась я, – ну ладно: вернусь, поговорим.
– Договоримся? Ты сказала: договоримся? – Зная, что между нами несколько дней пути, Жорик решился пошутить с намеком.
Чуть-чуть.
– Я сказала: поговорим, – отрезала я. – Передаю трубку Максу Ивановичу.
Найдлин взял, извинился и отошел с трубкой в другой конец зала. Сделал знак горничной, она включила телевизор и подошла к столу – подлить кофе. После чего отошла к лестнице и встала там, спрятав руки под фартук. Я быстро оглядела ее. На телохранителя не похожа: совершенно негибкая, просто телка для пользования. Причем непродолжительного. Скучная.
Макс Иванович недолго побубнил по телефону. Не успела я насладиться досыта каким-то красивым фильмом про любовь на экзотическом острове, он отдал трубку горничной и снова подсел к столу. Я сидела, положив ногу на ногу, качала туфлей и кушала печенье. Интересно, нравится ему моя прическа?
