Значит, не было никакой бабушки. Значит, Задовский… А доказать ничего нельзя.
Вася вылил в стакан остатки водки из бутылки и опрокинул стакан в себя, остервенело глотая. Потом он странно крякнул и, уронив стакан, повалился под стол.
– Нажрался, – констатировала продавщица, приоткрывая заспанные глаза…
Домой я вернулась в шесть часов утра. Тетя еще не приехала, Григорьев не спал. Как он выразился – всю ночь по квартире бегал.
Переживал.
– Я сразу понял, что ты не к подруге идешь, – заявил он мне, – сразу понял, что какое-то дело важное. А потом – ночь, тебя нет, я уж думал того…
– Чего того? – я устало опустилась на свою постель.
– Ну… того… – замялся Александр Владимирович, – убили тебя…
– Не дождетесь… Ладно, слушайте, Александр Владимирович, – и я выложила ему все подробности вчерашнего вечера, за исключением сцены, последовавшей после возвращения Задовского из душа.
– Н-ну, – протянул Григорьев, – а ты где эти таблетки покупала? Может, у них срок годности истек?..
Тут я вздохнула и насколько могла точно пересказала Александру Владимировичу рассказ Васи-клоуна.
Вот это произвело на Григорьева впечатление.
– Да не может быть! – сокрушался он, – да врет все твой Вася. Как можно алкоголикам верить? Я же Валерия Петровича больше четырех лет знаю.
– Вася десять лет за ним ничего дурного не замечал, – возразила на это я, – а потом…
– Ну, так не доказано же ничего, – протестовал Григорьев, – этот директор цирка сам денежки присвоил и на Валерия Петровича свалил. А у Валерия Петровича бабушка умерла. Наследство…
– Какая, к черту, бабушка… – мне безумно хотелось спать. Я должна была хорошо выспаться. Я закрыла глаза и раскинула руки на широкой постели.
– Ведь нет же доказательств! – вещал издалека Александр Владимирович. – Ничего же не доказано! Нет доказательств!
– В том-то и дело, что – нет… – пробормотала я, засыпая.
* * *
Разбудил меня какой-то гул голосов в прихожей. Дверь в спальню, где я почивала, была закрыта, так что ничего определенного слышно не было. Только голос Александра Владимировича разобрать можно было. Вроде бы он в чем-то оправдывался.
Может, тетя приехала? И, увидев у себя в квартире незнакомого мужчину, приняла его за грабителя? И милицию вызвать теперь хочет? Она детективов начиталась – она может.
Я тихонько соскользнула с постели и неслышно подошла к двери.
Нет, не тетя это, вряд ли это тетя; голосов, кроме григорьевского, было несколько, и, кроме того, все они были мужскими.
