И теперь этого единственного машиной сбило. Случайность? Что-то слишком много в последнее время случайностей. Надо мне покрепче за Валерия Петровича взяться. Что-то здесь…
Задовский, конечно, как выяснилось, человек обаятельный и милый. Даже больше, чем обаятельный и милый, – странно обаятельный и милый. Если пораскинуть мозгами, то его давно надо было в оборот взять. Но после того, как я с ним встретилась лично и пообщалась так…
Вот в ресторане я нисколечко и ни в чем его не подозревала. Ни на капельку в его порядочности не сомневалась. Это когда он рядом был.
А сейчас…
Странно…
* * *
Утром на работу я не пошла. Некуда было мне идти. В семь часов утра позвонил Григорьев и сообщил, что вчера вечером, после моего ухода, он отправился каяться в грехах своих к Задовскому домой.
Не знаю уж, какая сцена там разыгралась, – Александр Владимирович по этому поводу не распространялся, – но Григорьев умолил Валерия Петровича не собирать пока собрания акционеров и не исключать его, Александра Владимировича Григорьева, из совладельцев банка.
Григорьев обещал все расходы, произошедшие по его вине из-за утери этих злосчастных документов, покрыть самостоятельно.
– И как же вы это сделаете? – поинтересовалась я. – Там ведь денег-то нужно ого-го сколько!
– Постараюсь, – проскулил в трубку Григорьев, – машину продам, квартиру, дачу… Деньжата у меня еще кое-какие есть… Это неважно все. Самое главное, чтобы меня из совладельцев не исключили. А там – посмотрим. Еще наживу, и в три раза больше.
– Это идея, – согласилась я. – А где же вы жить собираетесь?
– У… у вас, – помолчав немного, неожиданно ответил Александр Владимирович.
Я тоже немного помолчала. Смелое заявленьице. А в принципе-то он прав. Даже больше… Ведь, когда он меня нанимал, Игорек Селиверстов ему скорее всего в красках описал мои достоинства, как телохранителя. Да и вообще – Григорьев на меня целиком положился. Это моя работа, я за нее деньги получаю. Так что предоставить ему временную жилплощадь я просто обязана.
Правда, гонорар я не получила еще. Александр Владимирович обещал мне после окончания дела заплатить.
Тогда тем более, если я хочу за свои труды хоть что-нибудь получить, тогда нужно продолжать работу с Григорьевым.
То есть пустить его пожить к себе.
– А когда вы намереваетесь ко мне переехать? – осведомилась я.
– Да хоть завтра! – обрадованно и явно невпопад прокричал истомленный долгим моим молчанием Григорьев.
