И вообще, откуда я взяла, что это Юлия Львовна у Александра Владимировича, что это именно она помешала ему принять Задовского.
Причин не верить Валерию Петровичу у меня нет, за исключением, конечно, того маленького моего подозрения. Да и у Валерия Петровича причин обманывать меня, кажется, тоже нет.
Но я уж так привыкла – чужим словам не верить, надо все самой проверять.
Вот и проверю.
– Да черт ее знает, зачем она пришла… – развел руками на мой вопрос Александр Владимирович, – она и вела себя как-то странно. То рыдала, то смеялась. То говорила, что любит безумно, то обвиняла в том, что я ей всю жизнь поломал… Странно, короче говоря, вела себя.
– Почему же странно? – возразила я. – Нормальный бред влюбленной и покинутой женщины.
– Влюбленной и покинутой?! – взъярился вдруг Григорьев. – А кто ее просил трахаться с… с… черт знает с кем?! Вот на этом самом диване! – Он указал на роскошный диван, стоящий в углу зала.
Откуда, интересно, такие подробности? Ведь Александр Владимирович, кажется, Юлию Львовну с поличным не ловил. Он ведь даже не знает точно, с кем она ему изменяла.
– Или не на диване… – поправился Григорьев, – в спальне вон или еще где…
Он указал на дверь в свою спальню и на кухню.
– Ну ладно, – устало прервала его я, – у вас чаю можно выпить? Или кофе… Пить хочется.
– Да, конечно, – Григорьев вздохнул и поднялся с кресла. Он прошел на кухню, поставил чайник. Потом вернулся в гостиную и заглянул в шкатулку на серванте.
Он закрыл шкатулку и снова открыл и заглянул туда. Губы его задергались.
– Пропали, – выговорил он.
– Что пропало? – спросила я, чувствуя неприятный змеиный холодок внизу живота, – я догадывалась, что пропало.
– Документы! Опять!
– Да за каким же хреном вы их!.. – я смолкла.
Чего теперь-то орать? Значит, Александр Владимирович не захотел себе выходной устраивать, как я его попросила. Работать он хотел. И без моего ведома приволок домой документы.
И вот…
А кто?..
* * *
Григорьев все-таки нашел в себе силы приготовить кофе.
Солнце уже садилось – не светило в окна. Мы сели на кухне пить горячий кофе.
– Кто-нибудь заходил еще сегодня к вам? – спросила я у молчавшего уже почти час Александра Владимировича. – Кроме Задовского и Юлии Львовны?
– Нет, никто больше…
– Точно?
Григорьев сосредоточенно подул на кофе в своей чашке.
– Как же я теперь? – без всякой связи произнес он. – Чего мне, на биржу труда становиться, что ли? Кто меня в партнеры возьмет? После всего этого…
