В общем, уговорила я Александра Владимировича взять в этот день очередной выходной и поехала на карасевскую дачу. Наносить визит старому другу Генриху.
До карасевской дачи я добралась часам к десяти – не так далеко она от города. А десять часов – время хорошее. Это для тех, кто знает, как подобные Генриху товарищи проводят свой досуг на даче.
Небось, только что проснулись, похмелиться еще не все успели, женщины полуодетые по комнатам слоняются, кругом вонь, блевотина, пустые бутылки.
Короче говоря, времени для разговора лучше и быть не может.
Я легко взобралась на высокий металлический забор и, пытаясь не пораниться о колючую проволоку, натянутую поверх забора, спрыгнула во двор дачи Карасева.
Теперь пойдем поищем Генриха. Я не стала маскироваться на этот раз. Лучше будет, если Генрих меня узнает. Сразу узнает.
Удивится…
Дача была… ничего себе: везде деревья-деревья, кусты-кусты – настоящий сад, а в середине – большой бассейн. Я подошла поближе; правда, вода там не особенно чистая, да еще бутылки пустые плавают, зато – бассейн.
– Эй! – окликнули меня тонким, хотя и осипшим голоском.
Я обернулась. К бассейну, пошатываясь и икая поминутно, – как часы с маятником – приближалась полуодетая девица с миловидным опухшим личиком. В заметно дрожащей руке она держала переломленную пополам сигарету.
– Дай… прикурить. – Она подошла ко мне вплотную, и я, человек подготовленный и опытный боец, не поморщившись, проглотила чудовищную дозу крепчайшего перегара.
Затянувшись несколько раз, зажимая пальцем место слома на сигарете, она подняла на меня мутные – точь-в-точь вода в бассейне – глаза:
– Че-то я… тебя не помню…
– Ну как же это? – обиделась я. – Вчера с тобой на брудершафт пили-пили, а теперь не помнишь.
Девица надолго задумалась.
– В натуре, пили? – произнесла она наконец. – А я… – тут голос у нее сорвался. – Черт! Ни хрена не помню… Телек со второго этажа выкинули – помню, на крыше голыми танцевали – тоже помню. В бассейне… это… – помню, – она прокашлялась, еще несколько раз затянулась и виновато посмотрела на меня.
– Ну ладно, – добродушно махнула я рукой, – потом вспомнишь, ничего страшного.
– Ага… – она тяжело вздохнула, присела на край бассейна и, покачиваясь, смотрела в воду.
– А я вот проснулась, – начала я, – похмелилась уже. Хожу теперь Генриха ищу. Куда подевался? Не видела Генриха?
– А? – Девица зачерпнула воды в горсть и брызнула себе на лицо. – Генриха-то? Да он под вишнями лежит. – Она показала рукой. – Че-то плохо ему…
