— Он что, министр, что ли, какой, что я вам докладывать обязан? — беззлобно огрызнулся мужик за стойкой. — Становитесь в очередь!
В этот момент дверь номера Шмакова открылась, и оттуда выплыла Антонина Платоновна.
Мило улыбнувшись нам, она присела на табурет рядом с Капустиным. Тот раздраженно проводил взглядом Милену, которая обрадованно закудахтала и впорхнула к Шмакову в еще не закрытую дверь.
Между Меньшиковой и Максимом завязался странный разговор.
Они сидели рядом на табуретках, их локти соприкасались, и никто из них не подумал отодвинуться. Я пристроилась чуть в отдалении, неторопливо глуша свое пивко и закрыв глаза, чтобы лучше слышать их беседу.
Говорили они как люди, давным-давно знающие друг друга, используя умолчания и недоговоренные фразы — значит, понимали все с полуслова.
— Как успехи?
— Более-менее, — ответила Меньшикова. Ее голос странно изменился — в нем появились новые нотки, чуть более теплые и человеческие.
— Выпьешь?
— Можно.
— Порцию коньяка! — заказал Капустин, обернувшись к бармену.
— Помнишь мои вкусы?
— Честно говоря, нет.
— А ведь прошло…
— Да-да, можешь не считать. Какая, в сущности, разница. Я меряю время по качеству.
— Мы могли бы снова…
— Неактуально.
— Твоя жена симпатичная.
— Угу.
— Не знаю, стоит ли говорить… — замялась Антонина. — В общем…
— Стоит — не в буквальном смысле, надеюсь, — усмехнулся Максим.
— Как знать…
— Тогда лучше не говори.
— Но тебе надо знать. В общем, может быть, тебя это расстроит…
— Вряд ли, — хитро посмотрел на нее Максим. — Ну так что у тебя?
— Она и Артем…
— Да?
— Представь себе! — оживилась Антонина. — Я отвечаю за эту информацию.
Максим молчал, допивая свое перно. Потом заказал оранжад со льдом.
— Ты удручен?
— Скорее удивлен.
— Я понимаю…
— Вряд ли, — покачал головой Максим. — Можно сказать, приятно удивлен.
— Вот как?
— Конечно. Новые перспективы… — загадочно произнес Капустин.
— Не понимаю…
— Я и говорил, что не поймешь, — снова улыбнулся Капустин. — Знаешь что, ты не вникай, ладно? Займись лучше профессором.
— Я и так…
— Ну так удачи тебе! — Максим спрыгнул с табурета, увидев, что Милена выходит из номера и прощается на пороге со Шмаковым.
— Вы что, тоже ко мне? — спросил его Алексей Данилович недовольным голосом.
— Я на минутку, если позволите, — настойчиво произнес Капустин.
— А нельзя ли отложить наш разговор? — попросил Шмаков. — Я неважно себя чувствую, да и подустал уже за сегодня.
При этом он, стараясь не встречаться глазами с Меньшиковой, бросил недовольный взгляд на Милену, которая явно утомила профессора.
