— А ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, если тебе будет угрожать опасность? Сама подставлюсь…
Воронцов сидел некоторое время, не шевелясь, потом хлопнул ладонью по колену и сказал:
— Ну хорошо. Сдаюсь. В общем, так: этот Боря полностью именуется Борис Крапивин. В определенных кругах известен как Чертополох.
— Так я и думала! — выдохнула я.
— Борис работает на некоего Кальмара, — продолжал Воронцов, не глядя на меня. — Кто таков этот Кальмар — сказать не берусь: личность таинственная. Достаточно сказать, что его никто толком и не видел.
— Его зовут Константин Калиниченко, — сказала я. — Как утверждает мой недавний работодатель господин Рощин, это весьма кровожадный молодой человек.
Саша повернулся ко мне вполоборота и спросил:
— Ты видела сегодня этого… Рощина? На которого работал тот, убитый в поезде, парень? Олег?
— Да. Видела. Ты закончи свое.
— А что мне заканчивать? Были у меня небольшие проблемы не с самим Кальмаром, а с этим Борисом… Чертополохом. Все благополучно разрешилось.
— Ты думаешь? Ну, дай бог.
— А больше я, собственно, ничего про этого Бориса не знаю.
— И так достаточно сказал. Вот, взгляни.
И я протянула ему распечатку послания, сброшенного на электронный адрес Эдуарда Рощина. Воронцов пробежал его глазами и тихо произнес:
— Так… и Рощин думает, что это — Калиниченко и Крапивин? Что и тебя сюда приплели… это…
— Рощин пригласил меня на завтрашнее торжество, — сказала я. — Оно приурочено к его сорокадвухлетнему дню рождения. Он опасается, что его могут достать здесь, в Сочи. Послезавтра утром он вылетает в Питер и уж там, на месте, будет разбираться, что к чему. А до послезавтрашнего утра я должна ухаживать за ним, аки за чадом малым. Да, кстати… — я протянула Воронцову пригласительный, — ты тоже идешь. Вот так-то.
— Я? Я-то там вообще не пришей кобыле хвост! Я этого Рощина и в глаза-то не видел!
— Ничего, — махнула рукой я. — Поглядишь.
Саша помял в руках пригласительный, а потом взглянул на меня как-то исподлобья, отчего его глаза показались темными и какими-то… тускло мерцающими, что ли, и вымолвил:
— Хорошо. Пойду. Но только с одним условием.
— Каким?
— На банкете ты будешь пить только шампанское.
Глава 8 Кальмар на стене ресторана «Жемчужный сад»
Ресторан «Жемчужный сад» светился и плыл в теплом вечернем воздухе, как теплоход. Из огромных окон и арочных проемов сочилась плавная, вальяжная, сытая музыка, и одинокий музыкант в черном длинном пиджаке, смахивающем на еврейский лапсердак, в черной же шляпе и почему-то с пейсами, стоял на фосфоресцирующем балкончике, нависшем над пальмовым парком, как нос корабля, и играл — медленно, завораживающе… Прохожие приостанавливались, чтобы рассмотреть эту эксцентричную фигуру, выставленную специально, чтобы привлекать внимание. И сработанный под иудея-ортодокса музыкант играл, привлекая внимание куда большее, чем громкая музыка в самом ресторане и шарящие в небе разноцветные лучи мощных прожекторов.
