— Травить? Э-э-э-э… тебя? Зачем? Ты же не… не таракан все-таки…
— Вот и я того же мнения, — резко сказала я. — Вот что… тебе знакома фамилия Калиниченко?
— М-м-м… нет.
— А погоняло — Кальмар?
— Нее-е-е…
Я начала разжимать пальцы и помалу отпускать Крылова в котлован.
Он это почувствовал. Конечно, еще бы не почувствовал! Но реакция оказалась совершенно иной, нежели я ожидала.
— Да ничего я не знаю! — рявкнул он тем самым голосом, каким напустился на не в меру неразговорчивую продавщицу в мини-маркете. — Хочешь, отпускай, сука! Пошла ты! Как я себя сливать буду, если я ваще не при делах… ничего не… не знаю! Билеты нам купил Борян, Костя попросил… не просто так купил, мы ему лавэ скинули уже тут, в Сочах. Денисова твоего первый раз в поезде увидел и вообще его знать не знаю… Кто убил — не знаю. И ничего мы тебе не подсыпали, бля! Хотели бы подсыпать — подсыпали бы так, что не ты бы за ноги хватала, а тебя — чтобы вперед ими нести! Сука!! Мы ее разбухивали два дня, все такое… а она теперь предъявы кидает и на порожняк строит, чтобы я всякую херню отгрузил насчет Боряна! Нормальный пацан Борян, ничего плохого про него сказать не могу! Ну че, бля! — Он дернул ногой. — Скидывай, жаба!
— А и скину, — деревянным голосом сказала я, впечатленная этим зажигательным монологом Крылова. У парня бесспорный ораторский талант.
Впрочем, он тут же сменил тактику: понял, что немного погорячился.
— Э, ты че! Хорош, Женька! Я тебе правду сказал! Ничего я не знаю! Ну ты че, — он поднатужился и, скривившись вправо, повернул ко мне — вполоборота — побагровевшее от натуги лицо… таким я увидела его в отблеске молнии. — Ну ты че, Женька, если мы что такое против тебя… да на хрена нам?
Как говорил Вэ Вэ Маяковский, инцидент исперчен. Разговор в экстремальных условиях не получился, тем более что мой собеседник, по всей видимости, говорил правду.
Я вытянула Крылова из котлована и, присев к дереву, начала открывать водку.
Тоша уже сидел на земле, щупал голову и по совместительству растирал ногу, когда я протянула ему «Исток» со словами:
— Пей!
— А ты?
— Пей! Я… не буду. Наверно, ты и в самом деле не при делах. Ничего не могу понять… пей всю!
— Да я ж в говно буду! — категорично заявил Крылов, открывая сок.
— Прекрасно. Вот и будь. Нечего тебе помнить, о чем мы тут с тобой говорили.
— Да и сейчас в говно!
— Пей, сказала! — крикнула я и почувствовала в голосе истерические нотки.
…Нет, в самом деле — подобного со мной еще не было. Сейчас я чувствовала себя беспомощной молоденькой училкой, которая не могла справиться с буйными учениками, лепила двойки направо-налево — и тем не менее была беспомощна и жалка. Я прекрасно понимала теперь, что эти ребята — Крылов, Ковалев и Немякшин — тут ни при чем, но что-то упорно подталкивало меня искать истину в их гипотетической виновности.
