— Ты что же, сразу сдался? — ухмыльнулась я.
— Посмотрел, как бы ты с ним побазарила, — едко заметил Зеленый. — В общем, я просек расклад и решил сдать Мирона, тем более что мент обещал, что Мирон после дела не выживет. Я, блин, и сам ждал, что после дела не выживу, но меня мочить не стали.
— Меня интересуют деньги, которые Мирон должен был отдать за товар, — сказала я.
— Я бабок не видел, — ответил Зеленый. — Мирон сказал в машине Хохлу, что с бабками все путем, но самих их в натуре я не видел, вот тебе крест. Меня менты потом долго прессовали — где деньги, где деньги? А что я скажу? Может, они сами их сперли.
— Хорошо, — кивнула я. — Того мента, что тебя убеждал, видел еще с тех пор?
Помедлив, Зеленый решил, что терять нечего, и ответил:
— Видел. Неделю назад подкатил ко мне на улице и велел найти покупателя на пять кило «герыча». Думает, это как делать нечего. Прикинь, да? На пять кило!
— Нашел? — спросила я, припоминая, что именно пять килограммов фигурировало в деле с таджиками.
— Нет, — расстроенно фыркнул Зеленый. — Этот черт звонит чуть ли не каждый день, спрашивает, нашел — не нашел? Достал уже, падла. Сказал, что сдаст меня Мусе. Попал, короче, под кровавый замес.
— Ну, видишь, Гена, как торговля наркотиками вредна для здоровья? — спросила я, отключив камеру и пряча ее в карман кожаного френча.
— А, пошла ты к такой-то матери, — безразлично махнул рукой Зеленый. — Чую, жопа мне.
— Ну раз чуешь, не буду вам с жопой мешать. — Удерживая его под прицелом, я отошла к арке, вошла в коридор и, повернувшись, зашагала к входной двери.
Спустившись по лестнице на площадку первого этажа, я позвонила в квартиру номер два, откуда накануне выглядывала пожилая любительница кошек. «Глазка» в двери не было, поэтому хозяйка настороженно спросила с другой стороны:
— Кто там?
— Следователь из прокуратуры. Мне нужно задать вам несколько вопросов, — ответила я. — Из тюрьмы сбежал опасный преступник. Я хотела показать вам фотографию, может, видели во дворе?
— Я во двор не выхожу совсем, — ответила бабка, явно не собираясь мне открывать.
— Может, в окно видели, какая разница, просто взгляните, — продолжала я гнуть свое.
— У меня плохое зрение, я ничего не вижу. Отстаньте от меня, — не уступала чертова старуха.
— Если не откроете, я вызову спецназ, и вам сломают дверь и потом обыщут квартиру, — пообещала я несговорчивой старухе. — Такое нежелание помочь работнику прокуратуры настораживает. Вы, наверное, преступника скрываете.
