— Почему же он этого не сделал? — поинтересовалась я.
— Потому что он сказал мне, что я во всем виновата, а Виктор обычный кобель и его не интересует, — ответила она, посмотрев мне прямо в глаза. — Все зло он срывает на мне. Начался сплошной ад!
Я не испытывала к ней сочувствия, однако в словах Мочаловой была доля истины. Ее муж не походил на человека, который чуть что — сходит с ума от ревности. Скорее, он выглядел как человек, очень дорожащий собственной шкурой. Поняла я это по началу нашего разговора с ним, по его реакции. Когда я сказала, что дело касается любовника его жены, он удивился — не более. Не было возмущенных криков: «Как вы смеете говорить о моей жене такое! Немедленно вон!» Действительно, Мочалов заволновался, узнав, в чем его подозревают. Из слов Варвары я поняла, что муж, благодаря ее измене, получил возможность шпынять ее при каждом удобном случае, угрожая справедливым возмездием. Осталось проверить записи телефонных разговоров, чтобы подтвердить свою догадку, что Мочалов будет долго тянуть с разговором со своими сообщниками или ездить с ними на встречу лично, если таковые имелись на самом деле. Поняв, что дальнейшая беседа с Варварой бессмысленна, я попрощалась с ней и отправилась прямиком к тете Миле перевести, так сказать, дух в родных стенах, а заодно узнать, что раскопал Юзер. По пути позвонила домой Зеленову, фигуранту дела о наркотиках, что вел Никита. Его телефон не отвечал. Что ж, перезвоню позже.
Когда я вошла в тетину квартиру, то с порога услышала грубый прокуренный голос, принадлежащий типичному отморозку:
— Эй, сучка, не шевелись, или я выпущу тебе кишки!
Рука метнулась к револьверу в кобуре под мышкой. В следующее мгновение я расслабилась, поняв, что это телевизор. Из гостиной зазвучала тревожная музыка, и невидимая мне женщина закричала. Разувшись, я вошла в гостиную. Смотревшая телевизор тетя, вскрикнув, обернулась на звук открывающейся двери.
— Фу, Женя, ты меня так напугала! — сказала она с облегчением. На экране небритый урод с дикой радостью на лице угрожал пистолетом какой-то блондинке.
— Тетя, что ты такое смотришь? — спросила я, чмокнув ее в щеку.
— Да даже и не знаю. Включила, начала смотреть, а теперь уже хочется узнать: останется ли Элоиза живой или Санчес ее убьет? — ответила тетя. Блондинка остановилась у края ужасного обрыва и душераздирающе закричала, пошатнувшись.
— Боже! — выдохнула тетя. Ее пальцы впились мне в предплечье мертвой хваткой. Экран телевизора заполнило искаженное гримасой злобной радости лицо Санчеса. Разинув рот, он захохотал, затем по экрану поползли титры, и голос за кадром объявил, что продолжение сериала смотрите завтра в это же время.
