Но теперь-то я уже была наготове. Мне не составило никакого труда отбить его по-медвежьи нерасторопное нападение да к тому же двинуть по подбородку кулаком. Это разозлило негодяя. Прорычав что-то нечленораздельное, он торопливо вытащил из кармана брюк шило и метнулся мне навстречу.
Я отскочила в сторону. Резко выбросила правую руку вперед, ударив ею мужлана по руке, в которой тот держал холодное оружие. Однако пальцы его сжимались крепко, и выбить шило мне не удалось. Тогда я быстро сменила тактику, немного присела и сделала жесткую подсечку, в результате которой мужик тяжело рухнул на спину, нелепо взмахнув при этом руками.
Не давая ему возможности опомниться, я запрыгнула на него сверху, поймала обе его руки и скрутила их как следует, а затем, в качестве успокоительного, двинула болвана тыльной стороной ладони в область грудной клетки. Бандит испуганно вытаращил глаза, часто закашлял, а глаза его заслезились. Теперь уж он точно был не способен оказать какое-либо сопротивление…
Получив временную передышку, я отвлеклась на своего клиента, решив посмотреть, как у него обстоят дела. Во время драки я слышала какую-то возню неподалеку, но не имела возможности уточнить, что конкретно там происходит. Теперь я увидела, что Анатолий Степанович пребывает в полном здравии и рядом с ним совершенно никого нет.
— Вы как, в порядке? — поинтересовалась я на всякий случай.
— В порядке, — устало вздохнул Зубченко. — Помяли немного, но это не беда.
— А где тот, что на вас напал? — Я поискала глазами поверженного, теперь уже точно зная, что нападавших было двое.
— Убежал, — кивнул куда-то в сторону Анатолий Степанович. — Вон видите, подошвами сверкает. Видать, одумался… А у вас что?
— Да вот. — Я не спеша поднялась, легонько пнув ногой поверженного разбойника. — Есть один пострадавший. Ну ты, чего развалился? Вставай, разговорчик к тебе будет.
Мужик попытался подняться, но отчего-то закувыркался, как неваляшка на пригорке, и снова опрокинулся на спину, изрыгнув какое-то проклятье. У меня в голове мелькнула нелепая присказка: «Водка пить — земля валяться», а вслух я произнесла:
— О, да это пугало еще и подшофе. — Я брезгливо сморщила носик, отмахиваясь от накрывшего меня стойкого запаха перегара. — А еще на рожон полез, бедолага. Да у вас, как видно, тут прямо двор чудес, — я повернулась к Зубченко, — пьяницы нападают на добропорядочных граждан, кто-то обливает двери бензином, а затем поджигает… Одним словом, веселый дворик.
