— Ну, что приуныли, девочки? — весело произнес Граф, поглядывая на нас из-за клубов сигаретного дыма.
Я посмотрела на Стрельникову. Клиентка моя и в самом деле пригорюнилась.
— Что с тобой? — спросила ее я.
— Мои подозрения оправдываются, — ответила она. — У Андрея действительно неприятности.
— Не стоит убиваться, — махнул рукой Граф. — Неприятности бывают у всех, и большинство прекрасно с ними справляется. Шекспир и Кабеш — не самые опасные люди на земле, хотя и не стану скрывать, я бы предпочел иметь дело с кем-нибудь другим.
— У тебя есть какие-либо идеи, Граф? — поинтересовалась я. — С чего начнем поиски?
— Идей полно, — продолжал улыбаться он. — Как у дедушки Ленина. А если серьезно, то я мыслю так. Израильтянин любил отираться в игорных заведениях, и он просто не мог нигде не наследить. Кому-то что-то ляпнул, где-то засветился. Так всегда бывает. Какое бы крупное дельце они там с Пулей ни затеяли, невозможно нигде не споткнуться.
— Может, ты перейдешь к конкретике? — поторопила его я.
— С удовольствием, — рассмеялся Граф. — Есть тут одна улочка в Москве. Даже не совсем улочка. Называется Верхний тупик. Там расположена целая сеть подпольных игральных заведений. Полагаю, нам есть резон нанести свой первый визит именно туда. Ставлю сто против одного, что наш друг Израильтянин — фигура там известная. Предложение принимается? — он затушил сигарету в пепельнице.
— Принимается, — ответила я.
Стрельникова кивнула.
Граф убрал пачку «Мальборо» обратно в карман, а взамен в руках у него появилось увесистое портмоне. Тут же, как по команде, у стола нарисовался Колобок в белом костюме.
— Нет-нет-нет, Олег Игнатьевич, — замахал он руками. — Господин Монькин сказал, что данный обед за счет заведения.
Граф пожал плечами, извлек из портмоне пятидесятидолларовую купюру и небрежно сунул ее в нагрудный карман колобковского пиджака.
— Как скажешь, — произнес он. — Передай господину Монькину, что он чрезвычайно щедр.
Мы поднялись из-за стола и направились в фойе. Колобок катился следом за нами, провожая до дверей.
— Антон — ужасный зануда, — сказал Граф уже на улице. — Я не представляю, как Пастор его терпит.
К великому моему неудовольствию, пока мы обедали, заморосил легкий дождик. Судя по тучам на небе, сильного ливня не предполагалось, но все равно неприятно. Однако в салоне комфортабельного «Мерседеса» было тепло и уютно. Какая погода царила на улице, здесь уже не имело значения.
— Давай на Верхний тупик, — отдал очередное распоряжение Граф своему водителю.
