Тут Петров вдруг замолчал. Ужас появился в его глазах, и будто невидимая рука легла на его лицо и с невероятной силой сжала кулак — лицо Петрова исказилось так неестественно, что я невольно поднялась с койки.
— Это он был… — глядя в пустую стену, прошептал Петров. — Это он… Он убил пацанов, он меня хотел убить, но я убежал… Вот только сейчас я понял, что он точно придет за мной.
Петров на мгновение замолчал, прикусив губу, а потом вдруг страшно закричал, зажмурившись и едва не оглушив меня. Я отшатнулась к стене.
Петров снова рухнул на пол с койки и извивался, как огромный червяк, не переставая при этом издавать непереносимые вопли.
Он замолчал лишь на несколько секунд — когда его вырвало… Я вышла за дверь. По коридору уже бежали санитары. В руках одного из них был шприц.
— Вот он! Вот он!! — неслись из палаты крики сумасшедшего. — Ай, он смотрит на меня!! Он идет сюда!! Помогите мне! Помогите!..
У выхода из левого крыла медсестра, которая заставила меня написать расписку, протянула мне платок. Свой, окровавленный, я выбросила в урну в коридоре.
— Спасибо, — поблагодарила я, принимая платок и вытирая им руки, — он с койки рухнул, лицо себе разбил.
— Бывает, — вздохнула женщина и вдруг внимательно посмотрела на меня, — странно, — проговорила она.
— Что?
— Вы только что пережили такое, чего обыкновенному человеку на четыре инфаркта хватило бы, — сказала она, — а у вас даже пальцы не дрожат.
— Я же из… уголовного розыска, — усмехнулась я, — и не такое видела.
— У нас часто милиция бывает, — качнула головой женщина, — они в палату даже к тихим шизофреникам заходить опасаются. Не боятся, а — опасаются, я по глазам вижу… А вы вот…
— Не знаю, — сказала я, ища глазами, куда бы выбросить испачканный платок, — индивидуальная особенность организма. И порядочный жизненный опыт.
— Вот урна, — показала женщина.
На этом участке пути грязь была совершенно непролазная, но Сергей чувствовал, что идти ему осталось совсем недолго.
Он еще раз посмотрел адрес на обратной стороне фотографии. Улица Крайняя, дом семьдесят шесть.
Сергей находился уже на самой окраине города. Многоэтажные дома остались далеко позади, он почти прошел и сектор одноэтажных деревянных строений. Сергей с самого детства жил в этом городе и знал, что через несколько домов дорогу ему пересечет речка Паршивка, один из многочисленных притоков Волги.
Моста через Паршивку в этом месте не было никогда, а желающие перебирались на другой берег вброд — во времена детства Сергея воды в речке было ровно по колено. Сейчас же, как он подумал, Паршивка пересохла совсем.
