— На месте… преступления? Что же он совершил?
— Убийство. Тебя это не удивляет? Нет ведь? Паренек отработал жирного бизнесмена как профессиональный киллер. Вплоть до контрольного выстрела в голову. Двух охранников положил на месте из «ТТ». Потом — грамотно уходил с места убийства. Задержали его по чистой случайности, а так — никогда бы не заподозрили.
— Фу ты! — выдохнула я.
— В этом, конечно, ничего особо удивительного нет, — жестко сказал Василий, и глаза его сверкнули. — Чеченцы, например, поставили на поток производство таких малолетних киллеров.
— Это я знаю. Но тут совсем другое дело.
Василий кивнул:
— Вот-вот! Допрос того парня — киллера — мало что дал. По всей видимости, он просто ничего не знал. Навели справки, выяснили личность. Оказался из неблагополучной семьи — это мягко говоря. Родителей навестили, те валялись в невменяемом состоянии. Не помнят не только о том, когда они в последний раз видели сына, но и вообще удивились, узнав, что у них есть сын.
С этими словами перед моими глазами метнулось лицо алкаша Иванова и грубое восклицание мента по его адресу: «Этот не то что сына — голову уже давно потерял и никак разыскать не может…»
— И что дальше? — с живостью спросила я.
— Что — дальше? Мальчишка рассказал: сидел он как-то на берегу пруда, кидался камнями в помойных крыс… там, где он живет, ими кишмя кишит. Подошел к нему дядя, спросил: хочешь, мальчик, вкусно кушать, заниматься спортом и научиться стрелять? Тот говорит: вы меня убьете, да, дядя? И на эти… трансплантанты продадите… за границу: сердце отдельно, почки отдельно, ну и все остальное — тоже отдельно. Грамотная нынче детвора, правда? Дядя же засмеялся и сказал: да ты, мальчик, посмотри, какая у тебя жизнь? Какие от тебя органы, ты тощий, как заморенная крыса. В общем, уговорил он мальчишку.
— И куда же пацана потом?
— А он не знает. Спал, говорит. Тепло было, хорошо. Во времени не ориентировался. Говорит, что смутно помнит: не один он был. Потом мы выяснили, что их везли в вагоне товарного поезда. Вероятно, накачали какой-то наркотой и провезли.
— Куда везли-то? — спросила я.
— Говорит, помнит станцию со смешным названием. То ли Лужа, то ли Корыто, то ли еще что-то такое нечистое… немытое.
— Грязи, — проговорила я. — Железнодорожный узел в Воронежской или в Липецкой области.
— В Липецкой, — сказал Василий, — да, вы верно угадали: Грязи. Мы тоже так установили. Мальчишка хоть дату знал, когда его на этот чертов поезд посадили. Мы потом проверяли — был такой вагон. Конечно, о его содержимом никто не догадывался.
